Александр Шульга: Откровение от Иоанна

ОТКРОВЕНИЕ ОТ ИОАННА

Последние несколько дней Левша просыпался с тем же радостным чувством, как в детстве на Новый год, и с твердой верой в неизбежность и неотвратимость перемены к лучшему. Давно забытое, почти неповторимое чувство, каким-то необъяснимым образом, сулило удачу и вселяло уверенность, что главный праздник его жизни еще впереди. Это ощущение появилось после того, как он, готовясь к соревнованиям по плаванью, нашел в парке, рядом с беговой дорожкой, в мокрой траве, растрепанную Книгу Святого Письма. Библия была без обложки, листы промокли, слиплись и текст почти не поддавался чтению. Скорее всего, Книга пролежала в траве много дней. Левша завернул Библию в курточку и принес домой. Когда Книга подсохла, и её можно было листать, он заметил, что не хватает последних страниц. Библия заканчивалась на Откровении Святого Иоанна Богослова, словами:

«И поклонялись зверю, говоря: кто подобен зверю сему и кто может сразиться с ним?»

Соревнования ветеранов спорта по плаванию памяти Баки, проходившие в бассейне «Акварена», неумолимо близились к окончанию и зрительские трибуны постепенно пустели. А счастливые победители, всем своим видом показывающие, что есть еще порох в пороховницах, украдкой поглядывая на блестевшие у них на груди медали, горделиво спускались по парадной лестнице и шли в буфет праздновать победу.

Левша подал заявку на самую длинную дистанцию, рассчитывая только на свою выносливость. В отличие от подавляющего большинства участников, он не был профессиональным пловцом и техника у него была не очень. На короткой дистанции у него не было шансов на победу. А в состязании на полтора километра у него был, хотя и не большой, но шанс.

tihiy__omut Примостившись на лавочке в дальнем углу спортивного зала, где, в ожидании очередного заплыва, разминались пловцы, и внимательно наблюдая за ветеранами, он понял, что очень немногие смогли сохранить свою былую физическую форму. Здесь собрались спортсмены, которым было далеко за тридцать пять, и неумолимый Хронос уже успел оставить на них отпечаток в виде нескольких лишних килограммов, что наверняка ухудшает гидродинамику и выносливость, и непременно скажется на тысяче пятистах метрах.

Для сухопарого Левши, который готовился переплыть Ла-Манш и за одну тренировку проплывал десять-двенадцать километров, это была не дистанция. Два первых километра он только разогревался. Но со скоростью у него дело шло туговато. Как ни крути, а он был самоучкой и это были его первые соревнования по плаванию.

Улучив удобный момент, Левша обратился к одетому в униформу распорядителю, объявившему очередную дистанцию, и спросил время своего заплыва.

- Не волнуйтесь, уважаемый, - вежливо ответил жизнерадостный молодой человек, похожий на приказчика. - Тысяча пятьсот последняя дистанция. Не прозеваете.

К трем часам спортзал почти опустел и Левша почти с полной уверенностью мог предположить, что оставшиеся спортсмены и есть его предполагаемые соперники. И если судить по их внешнему виду, то у него все-таки был шанс попасть в тройку призеров. К этим заслуженным пловцам как нельзя лучше подходило слово ветеран. В особенности к странноватому типу, горделиво державшемуся в стороне от остальных.

Сухощавый, высокий дедуган, который был, старше Левши года на три, одетый в расписной атласный халат, золоченые туфли с загнутыми вверх носками и пестрый шарф, закрывающий нижнюю часть лица, скорее напоминал бы персидского шейха, решившего инкогнито тряхнуть стариной,tihiy__omut если бы не венчавшая его голову старая буденовка со споротой звездой, оставившей на вылинявшем сукне неизгладимый след.

В отличие от остальных. Буденовец ни минуты не сидел на месте, а размахивая рукавами халата и, напоминая сказочную птицу, готовящуюся к взлету, чуть прихрамывая на левую ногу, нетерпеливо расхаживал из угла в угол.

«Каким ветром сюда занесло этого хромого старикана? Может он хочет таким необычным способом свести последние счеты с жизнью и умереть от перегрузки в конце дистанции?- подумалось Левше. - Что же, смерть, достойная настоящего мужчины. Гораздо лучше, чем на мокрой больничной койке, вдыхая запах пролежней, застарелой мочи и пота».

Левша прикрыл глаза, и воображение услужливо нарисовало, как коченеющее, скользкое тело старикана, не дотянувшего до финиша несколько метров, суетящиеся люди выловили из воды, уложили на мокрый резиновый коврик и безрезультатно делали искусственное дыхание. Картина была малопривлекательная.