Вячеслав Жуков - Маэстро, ваш выход!

– Здесь, когда не появись, хоть утром, хоть днем, хоть вечером, ни одного человека не встретишь, домоседы проклятые. За заборами прячутся.

Хотя лично Леха Ваняшин на этот счет был другого мнения.

– А чего им по улицам шастать, без нужды. У каждого земли по гектару. И все условия есть для нормального отдыха. Деревья растут. Бассейны. А на улице чего, пылью дышать? Да на таких как ты смотреть?

Грек покосился на молодого приятеля, вздохнул, но ничего не сказал. Не было настроения. В другой бы раз постарался убедить лейтенанта в неправильном рассуждении, а сейчас наплюнул. Не до него. Лицо обстрекал крапивой. Да и челюсть болит так, что лишний раз рот разевать неохота.

Серый «Фольксваген» они увидели издалека. На этот раз сидящие в нем молодцы, набрались наглости и припарковали машину едва ли не к самым воротам Розовских.

Предусмотрительно свинтив с бампера синий номер, опера не беспокоились за то, что сидящие в «Фольксвагене» увидев их, поспешат скрыться. По улицам много проезжало машин. Попадались среди них и черные «Волги». Правда, не такое старье, на каком раскатывали опера. Но что делать, если другую машину им не выделяют.

– Леша, значит так, – сказал Туманов лейтенанту. – Сейчас подъезжаешь и ставишь машину так, чтобы отрезать им разворот на проезжую часть. Понял?

Ваняшин в ответ угукнул. А Туманов продолжил, не обращая внимания на этот не слишком красноречивый возглас:

– А мы с Греком выскакиваем, и вытаскиваем всех, кто в машине. Особенно, водителя, чтобы не дать им смыться. Если все понятно, то, Леша, давай по газам, – приказал Туманов, достав из кобуры табельный «Макаров».

Ваняшин не зря считался водителем асом. Он не спеша, поехал по проезжей части улицы, делая вид, что стоящий серый «Фольксваген» нисколько не интересует его. И только, когда уже почти поравнялся с ним, вдруг резко прибавил газу, и, перемахнув через бордюр, остановился в нескольких сантиметрах от переднего бампера «Фольксвагена». А у сидящих в иномарке молодцев от такой наглости сумасшедшего водилы черной «Волги», глаза полезли на лоб.

Сидящий за рулем мордоворот, в жутком изумлении прорычал:

– У него видать крыша съехала, сейчас я ему ее подправлю. – Он открыл дверь и уже свесил обе ноги на траву, как тут же перед ним очутился Грек.

– Ну что, хомут, узнаешь меня? – с улыбочкой, почти дружелюбно пропел Грек и вдруг со всей силы прижал дверью ноги мордоворота. Тот взвыл от боли.

Федор Туманов тем временем занялся вторым молодцем, сидящим на переднем сиденье. Его не пришлось долго упрашивать выйти из машины. Хотя сначала он просьбу майора не понял. Или сделал вид, что не понял. Но после того, как Федор хорошенько саданул его кулаком в лоб, в голове бугая просветлело. Он сделался сообразительным и не стал дожидаться худших неприятностей. С него было достаточно и тех, что уже выпали на его голову, а точнее, лоб. Мутными глазами он уставился на того, чей кулак припечатал его крутой лоб к спинке сиденья и произнес:

– Я пас, ребята.

С мордастым водителем Греку тоже долго возиться не пришлось. Хотя, по заверениям усатого капитана, он и сам бы мог легко вытащить из-за руля мордоворота и скрутить, но Ваняшин решил оказать помощь. Самую маленькую. Не прилагая большой силы, Ваняшин пнул ботинком сорок пятого размера мордоворота в грудь, и тот, скрючившись, вывалился из машины.

Греку оставалось немногое, добить поверженного противника. Но Сан Саныч проявил гуманизм, саданув всего лишь пару раз мордастому по зубам.

– Это, чтоб ты, гад, кайф поймал. Понял теперь, каково это, когда тебе бьют кулаком по зубам. Я бы мог тебя уделать, но я добрый.

Мордастый что-то неразборчивое промычал в ответ. А Грек улыбнулся его беспомощности.

– Ничего. Дыши глубже. Жить будешь, – успокоил он парня, обыскивая карманы его брюк. Они оказались пустыми, и усатый капитан пришел к полному разочарованию. Ни ствола, ни пакетика с дозой наркоты. Но, когда он заглянул в бардачок, лицо его сразу повеселело. Среди разбросанных аудиокассет, капитан увидел лежащий «глок» и запасную обойму к нему.

– Ого. Вот это, вещица. Чья она? – спросил Грек строго, обращаясь к обоим молодцам. Но мордастый водитель и его напарник, как в рот воды набрали, и вопрос Грека остался без ответа.

– Вы что, оглохли оба? Я спрашиваю, чья это игрушка? Уроды, – еще строже проговорил Грек, двинув мордастого водителя кулаком, на этот раз, в печень. – Или мне, может, стоит перейти к более радикальным мерам?