Вячеслав Жуков - Маэстро, ваш выход!

Грек не стал возражать, сказал лишь деловито:

– Что ж, нам остается только обратиться за разъяснениями к самому господину Маэстро.

Ваняшин промолчал на это. А майор Туманов сказал задумчиво:

– Но это будет как раз не так-то просто.

Грек захлопал своими черными глазами.

– Это еще почему? Объявим в федеральный розыск. Куда он от нас денется?

– Он уже делся, – заметил Туманов. – Когда он сбежал с пересыльной тюрьмы, его долго и упорно искали. И заметь, безрезультатно. Как ты думаешь, почему ему все эти годы удавалось скрываться?

Грек подумал, но ничего путного не пришло на ум, и он пожал плечами.

Федор посмотрел на Ваняшина, предоставив слово ему.

– Поменял внешность? – сказал лейтенант.

Грек улыбнулся несмышленышу. Вечно этот летеха в облаках летает. Начитается детективов, вот и клонит его не туда. Уже собирался выставить Ваняшина на смех перед майором, но Туманов сказал:

– Правильно. Уверен, он сделал пластическую операцию и живет по другим документам. Поэтому ему столько лет удается скрываться. Но в том, что он жив, я не сомневаюсь. У меня на диктофоне записано, как Гвоздь проговорился, назвав Каренина по кличке. Мне удалось выяснить, что раньше Гвоздь состоял в группировке Каренина. И сейчас их дружба не нарушилась. Надо только хорошенько допросить Гвоздя.

Грек махнул рукой.

– Поздно, – сказал он.

– Что, поздно? – не понял майор.

Ваняшин как бы виновато взглянул на Туманова и сказал:

– Федор Николаич, мы с Греком пытались позвонить тебе на сотовый…

– Леша, да будет тебе известно, у всех сотовых телефонов есть один существенный недостаток – они разряжаются в самый неподходящий момент. Подобное, произошло и с моим, – объяснил майор.

Грек взял из руки майора трубку сотового, проверил, что телефон действительно разряжен, потом сказал то, что хотел сказать в самом начале:

– Сегодня ночью Гвоздь повесился в камере.

От нахлынувшей досады, Туманов яростно выругался. Потом сказал Греку:

– Я же просил, не переводить его в СИЗО. Оставить у нас в КПЗ. Ну как же так, Саня? – спросил Федор у Грека, словно обвинив его в случившимся.

– А что я? – огрызнулся Грек, ни капельки не считая себя виноватым. – Я-то тут при чем? Да и никто не переводил его в следственный изолятор.

– Значит, он у нас сидел? – удивленно спросил Туманов. Грек кивнул.

– У нас. Семин уже осмотрел его.

– И чего? – озабоченно спросил майор.

Грек произнес так, словно не Семин был главным экспертом, а он, капитан Грек. И именно от его решающего слова, зависело заключение экспертизы.

– А то, что у Гвоздя видно сдали нервы. Он же в курсах, что воры объявили ему приговор. У нас он еще протянул бы какое-то время. А в следственном изоляторе не прожил бы и дня. Ну и наложил на себя руки, – сказал Грек.

– И как мы теперь выйдем на Маэстро? – спросил Туманов, посмотрев на обоих своих помощников.

Грек с Ваняшиным сидели и молчали. Лейтенант курил, а усатый капитан усердно ковырял пальцем в носу и при этом делал такое умное выражение лица, что Федор Туманов отвернулся. Уверен был, что в голове у Грека сейчас было полное отсутствие мыслей. В конце концов, за раскрытие этого дела отвечает не он, а Туманов. Грек, также как и Ваняшин, исполнитель. Стало быть, решающее слово за майором.

А Федор злился, и в первую очередь на самого себя, потому что, как и у Грека, у него сейчас не было никаких дельных мыслей. А надеяться и ждать, что вот придет кто-то и подскажет, было глупо. Придти только может «батяня», чтобы сделать очередной разнос операм. Хотя и он уже пару дней что-то не появлялся в кабинете майора Туманова. Федору даже стало странным. Не похоже это на «батяню». Он изменял своим привычкам. Об этом подумал майор, сказав вслух:

– Привычки.

Грек с Ваняшиным не поняли.

– Чего, Николаич? – спросил Грек, вытянув из носа палец. Ваняшин молчал, но смотрел на Федора вопросительно. К чему майор это сказал?

– Каренин изменил внешность, но он не мог изменить свои привычки.

– Верно, – в один голос согласились Грек с Ваняшиным. Теперь только оставалось выяснить, какие привычки были у Маэстро. Ну любовь к девочкам, это само собой. Но с другой стороны, какой мужик пройдет равнодушно мимо хорошенькой девицы. Выходит, это не особенная привычка. По ней они Маэстро не найдут никогда. Тут надо что-то другое. Грек не знал что и поэтому спросил у Туманова.

– Николаич, а какая у Каренина была привычка?

– Он любил дирижировать под свист пуль своими бандюками, – не слишком остроумно пошутил Ваняшин.