Вячеслав Жуков - Маэстро, ваш выход!

– Ты привел мента ко мне…

– Аркаша, прости. Это все он. Он заставил меня, – указал Глебов пальцем на Федора и заплакал от своей безысходности, и в самом деле ощущая себя падшим существом, готовым ноги лизать Гвоздю, только бы оставили жить.

Федор отвернулся. Смотреть было противно на унижения прапора. Он вымаливал жизнь, не задумываясь о том, что ему уготован точно такой же конец, как и Туманову. А может и похуже. Просто он об этом не думал.

Гвоздь наклонился, плюнул Глебову в разбитое лицо и прохрипел от злости, едва не придушив его:

– Сука! Ты подставил всех нас перед этим майором. Ты понял меня?

– Прости. Я готов искупить свою вину. Только скажи, все что хочешь, сделаю, только не убивай меня. Аркаша, я жить хочу. Вспомни, сколько раз я помогал вам. Сколько раз помогал… И еще, еще могу, если скажешь.

Гвоздь пнул его ногой как собаку.

– Больше ты ни на что не пригоден. Хотя… – он на немного призадумался, потом произнес: – Вот что, гнида. Раз по твоей милости майор здесь, то тебе его и кончать. А заодно и второго. Этого капитана, как там его…

Глебов чуть поднял голову, покосился на молча смотревшего, на него Туманова. Глаза их встретились. Майор смотрел прямо. Прапорщик, искоса.

– Аркаша?.. – попытался он упросить Гвоздя, чтобы это сделал кто-то.

– Все. Я решений своих менять не люблю. Менты твои. Веди майора на улицу, там пристрелишь, – сказал Гвоздь, потом обратился к Витьку: – Витек, дай ему «калаша». А то вон как руки трясутся. Из пистолета с двух метров не попадет. Трупы знаешь куда деть. Как всегда, – напомнил он Витьку.

Витек кивнул, тронул Федора за плечо.

– Пошли, что ли? Люблю иметь дело с майорами.

– Еще поимеешь, погоди, – дерзко ответил ему Федор.

Витек заржал, как хороший жеребец при виде молоденькой кобылки.

– Нет, вы подумайте, каков герой. Его на смерть ведут, так он идет с гордо поднятой головой. Ну и дела. Вот что значит, потомок железного Феликса.

Федор не ответил ему, обернулся к сидевшему за столом Гвоздю.

– Ты о чем-то хочешь спросить меня? Или водочки выпить? Так я не жадный. Хоть вас, ментов, я ненавижу как паршивых собак, но водки мне не жалко. На, – Гвоздь протянул Федору целую бутылку водки. – Жахни сто грамм. И капитана своего угости, чтоб умирать не так страшно было, – предложил Гвоздь, улыбаясь.

Федор бутылку не взял.

Гвоздь на это хмыкнул и, откупорив бутылку, сказал:

– Как хочешь, а я выпью за помин души, но не вашей ментовской, а моих товарищей, что сгинули вот из-за таких, как ты майор. Надо же, у меня в гостях был сам майор Туманов. Кому скажешь, не поверят, – усмехнулся Гвоздь.

Федор согнул в локтях обе руки и чуть поднял их, давая понять, что он проиграл. Но прежде, чем уйти, хотел бы кое-что выяснить.

– Вот что значит ментовская привычка. Его ведут убивать, а он свои вопросы задает. Ну, ладно, спрашивай, чего хотел, – смилостивился Гвоздь, развалившись на стуле и улыбаясь, поглядывая на стоявшего перед ним Туманова.

Федор кивнул, понимая, что сейчас как никогда можно рассчитывать на откровение Гвоздя. Не дурак он, понимает, что все сказанное им, майор уже никому не сумеет рассказать, а потому можно и пооткровенничать.

– Видишь ли, майор, один очень хороший человек попросил меня оказать ему небольшую услугу, в которой я не мог ему отказать, – усмехнулся Гвоздь и замолчал, не желая пускаться в подробности. Но Туманов смекнул.

– Розовский задолжал ему деньжат? – спросил Федор. Гвоздь, улыбнувшись, кивнул, оценив сообразительность майора.

– А ты и вправду смышленый парень, – проговорил он. Прозвучало, как похвала, но Федор остался к ней, равнодушен. Только теперь он понял кое-что и другое, о чем раньше просто не догадывался. Сказал:

– Значит, ты решил не отдавать те три миллиона, которые вы забрали у курьера? – сказал он, что очень не понравилось Гвоздю.

Гвоздь вскочил со стула, подошел к Туманову, дохнув ему в лицо перегаром. По жизни не любил слишком смышленых. Особенно ментов.

– Да. Я так решил, потому что имел на это право. Каждому хочется играть в свою игру. Но денег я так и не получил. Ты можешь мне не верить, но деньги исчезли. Растворились в воздухе вместе с дипломатом. Были, и вдруг пропали.

Федор с улыбкой кивнул, недоверчиво глянув в глаза Гвоздю.

– Значит, игра у тебя не получилась. Плохой, оказывается, ты игрок, – проговорил Туманов, разглядывая задумчивое лицо Гвоздя. – И как же ко всему этому отнесся тот хороший человек? – спросил Федор.