Вячеслав Жуков - Ненастоящий полковник

Федору позвонил дежурный и сказал, что пришла некая гражданка Зотова и спрашивает его. Часа полтора назад, Федор позвонил ей на сотовый и попросил приехать к ним в управление в связи с задержанием ее сожителя Шарова. И вот она приехала.

– Леш, иди, побеседуй в вашем кабинете, – сказал Федор Ваняшину. Тот уже понял, с кем предстояло побеседовать и по каким вопросам. Кивнул молчком и вышел.

– Ладно, Шаров. Допустим, я тебе верю, – сказал Туманов, а Шарик равнодушно пожал плечами. Мол, как хотите, но другого я вам ничего предложить все равно не могу. А Федор спросил:

– Только я никак в толк не возьму, зачем ты приезжал к Романовскому в тот вечер, когда его убили?

Авторитет исподлобья взглянул на майора Туманова. Вот это уже вопрос по существу. На него у Шарика имелся не существенный ответ, который тут же и последовал от авторитета, едва Федор закончил.

– Гражданин начальник, откуда же я мог знать, что его убьют после моего ухода…

Федор не возражал против такого расклада. Пока все выглядело вроде бы вполне логично. И даже сам Шарик стал держаться как-то уверенней. Оставалось узнать цель его прихода к директору ювелирного магазина. Но, как оказалось, она была вполне обоснованной.

– Месяц назад, Ирка взяла у него семь штук «зелени», чтобы купить тачку… – стал объяснять Шарик, понимая, что внесенная ясность, работает на него. И чем больше ее, тем меньше у ментов подозрений.

– «БМВ»? – уточнил Грек, по поводу машины.

– Ее. Уж очень понравилась ей эта машина. До этого Ирка на «Жигуленке» рассекала. А как Романовский взял ее к себе, на иномарку потянуло. Чтобы фарсу побольше было. Бабы без этого не могут. Как же, заместительница директора, – Шарик чуть не плюнул на пол, так стало тошно. Уж и пожалел, что связался с этой лярвой. Позарился на ее четырех комнатную «хату». Да и баба она обеспеченная. За тридцать, а детей нету. И живет в свое удовольствие. Бабенка ладненькая. Чего такую не попялить. Переночевал раз, другой, да так и остался. Стал вроде «крышей» для нее. Местные бандюки узнали, что Ирка живет с авторитетом, перестали на нее наезжать.

– Ну, продолжай, – предложил Федор, видя, что молчание Шарика затянулось. – Мы тебя внимательно слушаем. Говори, чего дальше было.

– А, чего было. Ирка три штуки вернула ему. Почти сразу. А с остальными, задержка вышла. Ну и попросила меня, чтобы я поговорил с ним. Оттянуть долг. Ну, я на работе с ним говорить не стал. Там некогда. Приехал к Романовскому домой.

– Ты ему угрожал? – спросил Грек, хотя теперь, после того, как Романовского не стало, какая была разница, угрожал ли Шарик ему тогда, или нет. Авторитет холодно взглянул на усатого капитана и сказал:

– Ничего я ему не угрожал. Просто поговорили. Я ему обещал помочь, если на него наедут, а он усмехнулся и сказал, что за ним стоят такие люди, о которых мне лучше и не знать. Они его защитят от любого наезда.

– Так и сказал? – спросил Туманов, чем вызвал у Шарика недоумение.

– А чего мне врать? – как будто обиделся тот. – И вообще, мне кажется, он никого не боялся. Как я узнал, никто из местных ни разу не наезжал на его ювелирный. А как такое может быть, чтобы на такой магазин и не наезжали? Значит, крыша у него ой, ей, ей, – поднял Шарик глаза кверху и тут же опустил их.

– Ну и чего дальше было? – не унимался Федор, и своим вопросом вызвал у авторитета раздражение. Так домогаться может только отверженный пылкий влюбленный. Но все дело в том, что Шарик не был «голубым», и майор Туманов в него не влюблялся, а беседу вел по долгу работы. Отсюда и упрямство, чтобы заставить авторитета пооткровенничать. Да и сам Шарик не собирался молчать. Под убийство Романовского он подписываться не собирался. Поэтому охотно рассказал, как у него с Романовским происходил разговор. По мнению самого Шарика, происходил он нормально, и они друг друга поняли.

Шарик повел плечами. Рукам неудобно было в тесных «браслетах». Пальцы стали белеть. Заметив это, Федор сказал Греку:

– Сними с него наручники. Никуда он отсюда не денется.

Шарик улыбнулся.

– Много чего о тебе, майор, доводилось слышать, а вот так встретиться не приходилось, – сказал Шарик, как бы в благодарность за проявление заботы. Увидел майор, что у него отекают руки, и сжалился. Хотя не дитя он, и должен знать, жалость нехорошее качество при его работе. Авторитет, это тебе не дева красная. Но все равно, Шарик был признателен майору. Размяв руки, продолжил:

– Этот Романовский, был нормальный мужик. Посидели мы с ним, побазарили. И он согласился подождать с долгом. Он не бедствовал. Для него тысяча, другая долларов, так.