Вячеслав Жуков: Призвание – опер

Мимо по проезжей части проносились машины, но никто из водителей не обращал внимания, как двое мордоворотов старательно «месят» безногого инвалида, который даже не защищается от ударов.

– Ребята, да вы чего? За что бьете-то? – повторял только Игоряша.

– Урод! Отдай нам дискету, и мы отвалим. Слово даю. Убивать тебя не станем, – рычал Лесик, методично нанося удар за ударом в лицо Игоряше. Не хотелось с ним долго возиться. Прет от него, как из помойки.

Ноготь обыскал его и коляску и разочарованно покачал головой.

– Лесик, при нем ничего нет, – брезгливо поморщился Ноготь.

– Где дискета? Куда ты ее спрятал? Урод! Отдай, или мы тебя утопим.

– Потерял я ее, ребята. Пока сматывался от вас, дорогой и обронил…

В это время на проезжей части остановился автобус, скорее всего принадлежавший какой-то организации, и люди, сидевшие в нем, стали кричать на бандитов, чтобы те прекратили избивать инвалида.

Воспользовавшись замешательством бандитов, Игоряша схватился за колеса, резко развернул коляску и, перескочив через бордюрный камень, стремительно покатился с набережной вниз к реке.

На какой-то миг Лесик и Ноготь растерялись. Не ожидали такого. Увидели, как передние колеса коляски точно подвернулись и инвалид подлетел, перевернувшись в воздухе, и вдруг ударился головой о парапет. Гранитный камень легко проломил череп. Из разбитой головы хлынула кровь. Зрелище не для слабонервных.

Кто-то из женщин, сидящих в автобусе, испуганно вскрикнул.

– Надо скорей вызвать «Скорую»! – послышались голоса из автобуса.

Теперь все случившееся ничего хорошего бандюкам не сулило. Если у тех, в автобусе, есть сотовый, они вызовут и «Скорую», и милицию. С последними бандиты не имели желания встречаться.

– Надо будет с этим пидором, водилой, разобраться. Какого хрена он останавливался, – проговорил Лесик, усаживаясь за руль машины.

Но разобраться с водителем автобуса им не пришлось. Узнав о том, что все четверо оплошали, Мономах покачал головой. Жадность он не терпел в своих людях, а глупость и неповиновение – тем более. Срочно вызвал Зубка. А тот хорошо знал свое дело. Специалист он по чистке.

И в этот же вечер все четверо мордоворотов оказались в сточной канаве на окраине Москвы. У каждого в голове по дырке.

– Ну что, капитан, я думаю, тебе пора возвращаться на работу, – сказал Нельсон, притушив окурок сигареты о пепельницу. Дискету он убрал в свою записную книжку, запрятав ее поглубже в карман.

– Как на работу? – удивился Федор. – На меня вроде дело заведено?

– Никакого дела на тебя нет, – хитро улыбнулся Нельсон. – Материал был у Липкова. А потом куда-то странным образом исчез. После его смерти. Да и проделали это все с тобой только для того, чтобы Липков, держа тебя в камере, мог узнать про дискету. Он ведь тоже был членом страхового фонда. Но опоздал. А ты молодец, – похвалил Нельсон, – ловко ты их без штанов оставил. У нас в управлении все обхохотались. Следака того и оперативников перевели в другие службы, чтобы не трепали языками по поводу твоего задержания. Так что выходи. У вас уже заждались тебя. Да и дел полно. Кто будет убийц ловить?

Нельсон встал, собираясь убраться из квартиры Федора.

– А этого надо завернуть во что-нибудь, – кивнул он на мертвого Зубка. – Давай, помоги мне дотащить его до машины. А там уж я один справлюсь. Найду, куда его спрятать. Будет лежать вместе с Ленчиком Пузо.

Они завернули труп в старое покрывало, вытащили из квартиры. Федор помог дотащить тряпичный сверток до машины. И Нельсон упаковал труп в багажник. Потом сказал Федору:

– Ну что, давай прощаться? – Он протянул руку. – Удачи тебе, капитан. Извини, если что не так. Сам понимаешь, служба такая.

– И тебе удачи, – сказал Федор, пожимая его жесткую ладонь.

Нельсон сел за руль, но, прежде чем уехать, предупредил:

– Ты, конечно, извини, что я тебе скажу. Но не рассказывай никому на работе ничего. Так будет лучше. Ну, бывай, Туманов.

Он уехал, а Федор даже не узнал у Нельсона ни его фамилию, ни звание. Но тут же подумал, что, может, оно и к лучшему. У них у каждого своя дорога. Они два винтика в двух огромных механизмах. Каждое ведомство должно заниматься своей работой. И вряд ли их пути еще когда-нибудь пересекутся. Хотя кто знает…

Старый вор Владимир Манохин по кличке Мономах жил под Мытищами в огромном доме. У него было все, что необходимо человеку его возраста для безбедной жизни. И он давно бы мог отойти от всех дел, если бы не страх перед одиночеством и проклятое чувство, что ты уже никому не нужен. А еще ощущение, что ты уже ничто в этом мире. С этим ощущением Мономах не сможет жить.