Вячеслав Жуков - На графских развалинах

– Давай к тебе, – сходу предложил Грек, прожевывая бутерброд.

Барменша обожгла его своими карими глазами.

– Идет. Подожди меня. Посиди вон там за столиком, – сказала она, а чтобы Грек не скучал ожидая ее, подала ему тарелку с салатом и вилку.

Салат оказался дрянным. Грек жевал его без вкуса, никак не мог понять, чего такого в него напихали, густо заправив майонезом. Сан Саныч сидел, ковырял вилкой в тарелке, и рассуждал, как ему предстоит вести себя с барменшей. И в ее записную книжку заглянуть надо и Анютке не изменить. Вот ситуация. Вряд ли пышка пойдет на откровенность, если узнает, что он из ментовки. Поэтому, тут придется поступить так, о чем не раз говорил им начальник отдела полковник Васильков, сравнивая хорошего опера с разведчиком. Несомненно, «батяня» во многом был прав и если лезть напролом не всегда можно добиться хорошего результата. Другое дело, проявить хитрость. Грек решил изобразить из себя страшного ревнивца.

Толстушка барменша, которую как оказалось, звали Маргарита, жила в соседнем квартале в трех комнатной квартире. Едва переступив порог которой, Грек осмотрелся, находя, что квартирка упакована неплохо.

– Ничего, апартаменты, – заметил он, слегка отстраняясь от барменши Маргариты, которая уже успела чмокнуть его в щеку, оставив на ней густой след губной помады.

– Погоди, Ритуль. Дай оглядеться хоть. Что ж ты вот так сразу, берешь быка за рога, – последовал от Грека незлой упрек.

– Только за один рог, – облизнувшись, проговорила барменша, прижав Грека к себе и опустив руку к его паху.

Грек как воробышек, угодивший в цепкие лапы кошки, затрепыхался, пытаясь высвободиться, но барменша Маргарита только крепче прижала его к себе.

– Ты со всеми так управляешься? – спросил Грек, нарочно подбирая такие слова, чтобы они задели толстушку, иначе от нее не вырвешься.

Та захлопала глазами.

– В каком смысле? – спросила она, не очень-то понимая упрек усатого Грека. В ее понятие Сан Саныч Грек представлялся жгучим южанином, способным в момент наивысшего темперамента довести ее до безумия, которого ей так хотелось. Страсти и безумия, вот все, что она желала от мужчин. Но пока, к сожалению, такие ей не попадались. Разве что вот этот усатенький.

Барменша Ритуля легонько щипнула Грека за ус.

– Да в прямом, – напустил на себя Грек обиду. – Видел я в кафе, как ты с тем мордоворотом все такое прочее, – повертел он рукой перед изумленной мордашкой барменши. Та не могла понять, что усатый кавалер имеет в виду.

– А то и имею, – насупился Грек. – Видел я, как он тебя по заднице хлопал.

– Вон ты про кого, – заулыбалась барменша, махнув рукой. Тем самым давая понять, что Греку на этот счет нет смысла расстраиваться. – Да это так. Это мой старый знакомый, Костик Фомин. У меня с ним ничего не было. А что это ты им интересуешься? Ты часом не из милиции?

Грек сделал выразительное лицо.

– Кто я? Да упаси меня Бог, – соврал он и тут же, чтобы не дать Ритуле опомниться, спросил: – Не было, говоришь? – недоверчиво глянул Грек на толстушку так, как только может глядеть ревнивый муж на жену, которую уличил в измене.

Барменша Ритуля улыбаясь, положила Греку на плечи свои тяжелые руки. Хоть Грек ей и никто, всего лишь кавалер на одну ночь, но все равно приятно когда мужчина тебя вот так ревнует. Ведь в мужской ревности есть своя прелесть.

– Ой, какой ты интересный. Да что ты, миленький? – как бы с удивлением произнесла она. – Фома раньше был нашей «крышей»…

– Кем? – нахмурился Грек.

– Ну деньги мы ему платили. Не понимаешь что ли? Каждый месяц хозяйка нашего кафе отстегивала ему. А потом Фома пропал куда-то. Говорили, что его посадили. Ну я не знаю точно. Может и не посадили. Но я его давно не видела. А сегодня он зашел. Хотел о чем-то поговорить по старой дружбе с нашей хозяйкой, но она уже уехала. И он попросил меня позвонить ему, когда она будет на месте. Вот и все. А ты уж вбил себе в голову всякую чушь. Глупенький, – она потрепала Грека по волосам и глядя прямо в глаза, спросила: – Ну что, выпьем по чуть-чуть? Или сразу в постель?

Пить Сан Санычу не хотелось. Он чувствовал, что если проглотит в себя хоть еще каплю, то все, что было выпито до этого вместе с салатом попрет из него обратно. И уж тем более ложиться с толстушкой в постель он не собирался. Скосив глаза на электронный будильник, стоящий на телевизоре, он увидел, что время было – половина двенадцатого. Анютка возвращалась с вечерней смены в начале первого. Теперь Греку надо было завладеть записной книжкой барменши и как можно скорей слинять из ее квартиры, чтобы вернуться домой до прихода Анютки. Иначе грандиозного скандала не избежать.