Кирилл Казанцев - Я пришел, чтобы судить

Мысли Антона вернулись к сегодняшнему инциденту в кафе. Что ему делать? Что предписывает служебный долг? Идти в управление и писать рапорт о хулиганстве, так пострадавших не было. А вот с пистолетом надо разобраться. Может, в самом деле сходить в дежурную часть и сдать его с соответствующим рапортом? Пусть начальство утром отпишет по территориальному признаку участковому.

Напрасно Антон думал, что инцидент исчерпан. Оказывается, эти трое шли за ним с Ольгой и дожидались, когда он останется один. Или они их потеряли и теперь наткнулись на Антона случайно? Антон успел сообразить, что в первом случае парни точно знали, кто эта девица, а теперь еще и протрезвели немного.

Место удивительно напоминало то, которое режиссеры любят снимать в классических фильмах. Особенно в старых советских фильмах. Ночь, глухое место, одинокий фонарь. Он идет, ему дорогу преграждают трое и окружают. Развиваться ситуация просто обязана по тому же классическому сценарию, в этом Антон не сомневался.

Хозяин пистолета с брезгливо-наглой ухмылочкой встал перед ним, держа руки чуть на отлете и чуть оттопырив пальцы в какой-то приблатненной манере, и самоуверенным тоном хозяина улицы спросил:

– Ты че, землячок? Заблудился?

Один из дружков в черной бейсболке, тот самый, который в критический момент утащил своего перепившего дружка на улицу из кафе, стал заходить слева. Что-то тихо и характерно звякнуло. Антон краем глаза заметил, как он вытягивает из кармана цепь. Второй уже стоял справа, и из его рукава в руку скользнуло что-то черное и толстенькое. Или рукоятка ножа с выкидным лезвием, или что-то вроде дубинки.

– А ты хочешь мне дорогу показать? – поинтересовался Антон, внутренне собираясь для схватки.

– А дорогу ты сам выберешь, мы тебе только направление зададим! – заржал тот, что стоял справа.

Антон его проигнорировал. Он смотрел в лицо главарю этой шайки, специально не фокусируя взгляд на его глазах. В таких схватках главное фиксировать одновременно всех противников, поэтому нужно «включать» периферическое зрение. Атака может последовать в любой момент и с любой стороны. Скорее всего, с двух сторон. Не такие уж они профессионалы, чтобы уметь нападать одновременно с точностью до долей секунды. В этом случае у Антона шансов было бы маловато. Да и не допустил бы он такого варианта. А тот, которого следовало ожидать, его не особенно беспокоил.

– Где мой ствол, гандон? – снова изрек главарь с наглой ухмылкой. Приблатненный жаргон начинал Антона смешить.

– У меня, – спокойно ответил он. – А почему ты меня гандоном назвал? Я что, похож на него?

– Ты че поешь! – выдвинув до предела вперед челюсть, процедил главарь и сделал взмах рукой к лицу Антона.

Наверное, это у них было отработано и служило знаком для начала превентивных мер. Вслед за взмахом руки главаря, который и не собирался доставать до лица жертвы, а только лишь напугать его, слева мелькнул энергичный жест. Тот, который держал цепь, не учел, что для такого оружия нужно уметь коротко размахиваться. Да и не подходит цепь для таких целей, как врезать наглецу по почкам. Цепь хороша для обороны, особенно если твой противник вооружен.

Именно момент размаха Антон и успел заметить, как успел заметить и то, что правый парень коротко махнул рукой вниз и со щелчком из рукоятки черного предмета выскочило короткое жало с круглым набалдашником на конце. Телескопическая дубинка! Но этот только пугал, этот пока не нападает. «Кем они вообще меня считают? – мелькнуло в голове Антона. – Они же в кафе видели у меня под мышкой пистолет. Решили, что я полицейский, но считают себя настолько крутыми, что рискнули напасть? Думают, что имеют надежную «крышу» в городе среди полицейского начальства, которое их отмажет? Или это вообще бандитская «крыша», в которую входит и местная полиция? Ведь не зря же Ольга что-то там говорила, что в городе не все просто, что его крепко кто-то держит, включая и ее отца. А может, они вообще считают, что я крутого только разыгрываю, приехав сюда из Екатеринбурга?»

Тем временем рука левого противника с зажатой в ней цепью еще только пошла на замах, а Антон уже ударом вбок и назад впечатал ему ногу в область груди. Короткий вскрик, и противник опрокинулся на спину, роняя цепь. Антон отступил, держа руки перед собой в боевой готовности. Никакого ступора двое оставшихся не испытали, может, были готовы к активному сопротивлению. Они оба рванулись вперед, изрыгая матерщину.