Владимир Колычев - Круче не бывает

– Не хотелось бы его подвести.

– А себя?.. Это же у тебя Егор деньги увел. И бриллианты у тебя, и деньги. А ты меня ни разу даже не спросил, что да как…

– Макс этим занимается, – пожал плечами Павельев.

– А тебе что, неинтересно?.. Он же меня оставил здесь, чтобы я вспомнила, куда Егор камушки спрятал. А вдруг я уже вспомнила?

– Если вспомнила, Максу скажешь. Когда он приедет.

– А когда он приедет?

– Не знаю.

– Позвони ему, узнай.

– Телефона у меня нет.

– Как это нет?

– Да так и нет. Ничего нет, ни телефона, ни Интернета. Когда Максу нужно, он приезжает. Когда сам, когда с семьей…

– Ничего не понимаю. Ну, ладно, Интернет, а телефон? Это же каменный век без телефона.

– С телефоном опасно. А у нас с Максом проблемы были, искали нас очень сильно. Мы здесь отсиживались, а нас искали. Убить хотели. Все очень серьезно было.

– А сейчас не ищут?

Ася коснулась пальцем бутылки, дескать, давай, наливай.

– Сейчас не ищут. Все вышли, некому искать. – В глазах Павельева проглядывало торжество, а голос звучал будто эхо.

– А меня не ищут?

– Менты ищут. Ну а что они мне сделают? Я ж тебя не похищал, просто под замком держу. Ты же не беременная, значит, больше двух лет не дадут. А я тюрьмы не боюсь. Я там уже два раза был. Ничего, живой. Отсижу, а через два года выйду, сюда вернусь. Мне здесь нравится, только скучно иногда бывает. А тюрьма остроты ощущений добавит, я сюда как к любимой женщине вернусь…

– А я еще сидеть буду, когда ты вернешься, – вздохнув, сказала Ася и с жадностью протянула руку за сигаретой, которую достал для себя Юра.

Он угостил ее, щелкнул зажигалкой.

– Четыре миллиона – больше деньги, не вопрос. Я бы тоже мог убить за такие деньги. Раньше бы мог…

– Что значит тоже? Ты думаешь, я убивала своего бывшего? Нет! Мне Егор приснился, предупредил, что мне смерть угрожает. Толик мне дрянь какую-то в кофе подсыпал, а я чашки поменяла. Он сам себя отравил…

– Чашки поменяла?.. Толик этот Егора подрезал, так я понимаю?

– Так.

– Если он смог его подрезать, то и тебя бы он так же сделал. Зачем ему на яд заморачиваться?

– Я бы сама себя зарезать не смогла бы, а отравиться – запросто.

– Ну, если под самоубийство…

– Ты не веришь мне?

– А я не следователь, чтобы верить… Хотя если Егор тебе приснился… – Оборвав себя на полуслове, Павельев погрузился в раздумье.

– И что, если приснился? – Ася попыталась вернуть его к действительности.

– Ну, был у меня один момент… Я с деньгами уезжал, с камушками, с двумя огнестрелами, кровью истекал. Совсем никакой был, одной ногой на том свете стоял. И тут Егор твой. Меня на галюны уже пробило, думал, что это черт с рогами ко мне лезет. Думал, все, за грехи меня в ад утащит. С жизнью распрощался, вот. Даже покаяться успел. Ну, не то чтобы уж совсем покаялся, но грешить что-то расхотелось. Да и не до грехов было, когда дышать и то через раз мог. А Егор твой перевязал меня, к другу своему повез. Друг у него где-то в Москве жил… Друг, в Москве, – вдруг озадаченно произнес Юра. – А мы ведь этого друга даже не искали. Потому что про Егора ничего не знали. Только то, что Егором зовут и что медбратом служил. А где служил, откуда он сам?.. А ведь через него на камушки можно выйти. Деньги уже подняли, а камушки непонятно где…

– Но теперь же вы знаете, кто такой Егор. Из Серпухова он родом, где-то на Урале служил. Где точно служил, не знаю, но если захотеть, можно узнать, – заинтригованно сказала Ася.

– Если захотеть.

– А ты что, не хочешь?

– Ну, этими делами Макс рулит, – пожал плечами Юра. – Он мужик умный, он сам все поймет. И про друга он знает, и вычислит его, если надо. Ему камушки нужны, он их к делу пристроит…

– А тебе не нужны?

– Да как-то не очень. У меня все есть, дом, хозяйство, – без всякого притворства сказал Павельев. – Привык я к этой жизни, не хочу ее менять…

– У тебя все хорошо, пока ноги ходят, а случится вдруг что, как жить будешь?

– Тьфу-тьфу… Макс меня в беде не оставит. Он меня и сейчас деньгами хорошо подогревает. Мне даже работать не надо, за деньги пожрать могу купить. Деньги есть, с этим без проблем…

– А если с Максом что-то случится?

Юра посмотрел на нее сердито, тяжелым взглядом:

– Что ты все каркаешь? Нельзя так. За языком следить надо, а ты не следишь, как метлой метешь. Потому и влипла в историю…

Как это ни странно, но Ася не обиделась на него и даже не надулась. Не вызвала в ней протеста грубо высказанная правда… Лежала бы сейчас где-нибудь на ялтинском пляже, грела пузо на жарком солнце, а рядом бы Егор коптился. И по Крымскому побережью бы ездили в поисках участка под гостиницу. За четыре миллиона можно было бы большое здание отгрохать, номеров на сто. Но, главное, никто бы не искал Асю, чтобы упрятать за решетку. Если бы, да кабы… Если бы языком как помелом не махала…