Владимир Колычев - Круче не бывает

Надо было избавляться от этого медбрата, пока он не загнал их обоих в ловушку, но Юра не мог послать его даже на три буквы. Если в лампадке заканчивается масло, огонек мало-помалу затухает, а когда из тела уходит кровь, угасает сознание, а вместе с ним и жизнь. И Юра угасал…

– Кстати, меня Егор зовут. А тебя?

Павельев не мог бы ответить даже мысленно. Что-то щелкнуло в голове, и сознание погасло…

Ощущение было таким, как будто в себя после того беспамятства он пришел только что. Даже в голове щелкнуло, как тогда, когда отключилось сознание. Но сейчас тумблер сработал на включение. И спящая злость вспенилась в глубине души, вспузырилась на поверхности сознания. Несдобровать бы тому чертову медбрату, если бы он вдруг оказался здесь. Но нет его, и деньги сгинули в далеком прошлом, и камушки.

Почти пятнадцать лет прошло с тех пор, как Юра очнулся тогда, в машине, без денег, без камушков. Исчез Егор, ушел с добычей. Решил, что Павельев сам помрет, поэтому не стал его добивать. А может, грех на душу не захотел брать. Так или иначе Юра остался жив. Даже силы в себе почувствовал. Связался с братом, тот помог ему спрятаться. И еще Макс помог с врачом. А врач Юре понадобился серьезный, хирург, потому что гангрена у него началась, и все из-за того, что жгут на бедре передержали. Оттяпали ему полноги, да еще от заражения крови он чуть не зажмурился. Хорошо, Макс рядом был, выходил его…

Тяжелое было время: пожива ушла с Егором, а братва Юру искала, чтобы за деньги спросить да за камушки. И Макса в розыск объявили. Хорошо, что схрон их оказался надежным, смогли они тогда отлежаться в нем. А потом нанесли удар. Юра подсказал брату, где взять людей, а он организовал заказ, оплатил его. Макс терял в бизнесе – намеченные сделки срывались, реализованные проекты буксовали на месте, и он спешил поскорее обезопасить себя. Поэтому он смело пошел ва-банк и выиграл по всем ставкам. Сначала Ишим сгинул, за ним Прохор, который носом рыл землю в поисках пропавших денег и камушков. Досталось и Мезинову, который не только давил на Ишима, но и сам, своими силами разыскивал пропажу. С исчезновением этих центров притяжений рассосалась и сама опасность. Макс вернулся в бизнес, а Юра остался в доме, где так долго прятался.

Старый был дом, без удобств, зато какое место – дальняя окраина деревни, возвышенность с косогором над рекой, лес. Восемь лет Юра в нем жил, пока Макс не поставил новый – бревенчатый, с высоким цокольным этажом из природного камня. Небольшой дом, но красивый и очень уютный. Еще бы хозяйку сюда, но с этим делом никак не получается.

Иной раз Юре казалось, что деньги с камушками у него увел черт. Мог и его самого утащить за собой в ад, но пощадил, забрав у него нежданное богатство и мужскую силу – в наказание за прегрешения прошлой жизни. Не счесть, сколько женщин он обидел за свою жизнь, за то и поплатился. Он бы, конечно, мог привести в дом женщину, чтобы она помогала ему по хозяйству, но так она же смеяться над ним втихую будет. А может, и в открытую засмеет.

Да и не нужна ему помощь по хозяйству. Он сам и с живностью управляется, и с огородом. Кроликов-акселератов выращивает, теплицы у него, картошка под открытым небом зеленеет. Весь день он хозяйством занимается, и это ему в радость, а не в напряг; правда, протез к вечеру культю натирать начинает, но к этому времени Юра уже на диване лежит, перед телевизором. Он мог бы и без хозяйства прожить: Макс его не забывает, наезжает время от времени, иногда с семьей. Племянники его дядей Юрой кличут, невдомек им, кем он был в прошлом. А он и не рвется им рассказать о своем богатом на беспредел прошлом. Нет, он его не стыдится, но и гордиться нечем. Может, и хорошо, что судьба так обернулась. Ведь не выйди он из дела, или в тюрьме бы сейчас пропадал, или в могиле червей кормил. А тут природа, дом, хозяйство, спокойная жизнь в трудах насущных…

Не тот он уже, что прежде, потому и злость в нем всего лишь пенится и пузырится, не затмевая разум. И нет никакого желания придушить эту красивую бабу, что живет у него в подвале, в кладовке с каменными стенами. И на цепь он ее не сажает. И дело не в том, что по двору бегает спущенный с цепи «азиат», который порвет беглянку. Просто не хочется измываться над этой глупой бабой…

Она уже здесь вторую неделю, и всякий раз, когда Юра спускается к ней в подвал, он вспоминает историю, из-за которой и сам он здесь очутился, и она попала в переплет. Будь на ее месте чертов Егор, он бы выбил ему зубы. Ведь уже ясно, что не был он ни чертом, ни ангелом. Простым смертным был… Простым смертным козлом.