Виктор Пронин - Зомби идет по городу

Андрей первым бросился сквозь мокрые кусты к машине. Одновременно побежали еще несколько человек с разных сторон. До «девятки» им оставалось всего двадцать-тридцать метров, когда она рванулась напрямик к проезжей части улицы. «Жигуленок», стоявший у обочины, сдвинулся с места и перекрыл дорогу, вынуждая «девятку» остановиться. Но она лишь прибавила скорость и, проскочив сквозь мокрые кусты, оказалась на проезжей части перед самым носом «жигуленка». И, не задерживаясь, понеслась по дороге, набирая скорость.

Засада сорвалась.

Парни, выскочившие на дорогу, лишь беспомощно развели руками. Вряд ли они видели ухмылку Амона, наблюдавшего за ними со скамейки.

Андрей прыгнул в «жигуленок» и захлопнул за собой дверцу. На заднее сиденье успели сесть еще трое.

«Девятка» в это время уже почти скрылась среди машин.

– Кажется, была засада, – проговорил Юрик.

– Точно засада, – сказал Борис, пристально глядя на дорогу. Он уверенно обходил одну машину за другой, успев несколько раз поменять направление, пока не вышел на широкую трассу. – Не меньше пяти человек.

– Им что-то помешало, – предположил Сынок, сжавшийся на заднем сиденье.

– Ждали, пока в машину заберемся, – усмехнулся Борис. – Вот и дождались, менты поганые. Если бы они взяли нас возле машины, то остались бы с носом, ничего бы не смогли пришить.

– Амона кто-нибудь видел? – спросил Юрик.

– Остался на скамейке, – заметил Борис. – К нам и не сунулся.

– Правильно сделал, – кивнул Юрик. – А то потеряли бы время...

– Но почему засада? – спросил Борис. – Мы прокололись?

– Нет, – сказал Сынок. – Эта «девятка» – живец. Уж очень легко все шло, и открылась она легко, и кочерга сразу отвалилась... Это живец. И мы на него клюнули.

– А навела Цыбизова... – заметил Юрик. – Может, на них работает?

– Скорее другое, – сказал Сынок. – Она сама на крючке. Ей под окна и подсунули живца...

– За нами погоня, – сказал Борис, глядя в зеркало. – Тот самый «жигуленок», который дорогу перекрыл.

– Может, не он?

– Он, – уверенно сказал Борис. – Явно на нарушения идет...

– Прибавь, – сказал Юрик. – Сейчас оторвемся. Проскочим на желтый, а они наткнутся на красный.

– Лучше уж мы проскочим на красный, а они пусть думают, как им быть.

«Девятка» шла со скоростью около восьмидесяти километров в час, на этой дороге предельной. Повернув в очередной раз, она оказалась на участке, забитом тяжелыми грузовиками. Это была уже промышленная часть города.

– Красный, – предупреждающе сказал Сынок.

– Вижу! – бросил Борис.

– Прибавь еще немного, – прошептал Юрик, тоже увидевший «жигуленок», который не только не отставал, а даже наоборот, все приближался с каждым поворотом. – Надо отрываться, ребята, надо отрываться...

– Оторвемся, – процедил сквозь зубы Борис. – Оторвемся... Но с Цыбизовой надо разбираться... Все-таки нарвались на засаду, все-таки нарвались... Неужели продалась?

– Она не может продаться, она слишком завязла, – рассудительно проговорил Сынок.

– Тормози! – отчаянно крикнул Юрик. – Тормози, говорю!

– Не могу, – простонал Борис. – Не получается... Тормоза...

– Что тормоза? – вскрикнул как от боли Сынок.

– Не действуют...

– Мать твою... Тогда прибавляй, проскочим перед носом у «КамАЗа»... Успеваем, Борис, успеваем... Видишь?

– Вижу, не мешай... Успеваем, а там уж разберемся... – «Девятка» проскочила на красный перед самым носом у мощного, надсадно гудящего «КамАЗа», груженного бетонными плитами. Заметив несущуюся под его колеса «девятку», великан, казалось, вздрогнул от неожиданности, его колеса остановились, оставляя на асфальте черные полосы. Мелькнуло за стеклом кабины белое лицо водителя, тяжело шевельнулись плиты в кузове, но остановились, не срезали кабину, а ведь могли, ох, могли.

«Девятка» успела проскочить перед самым носом «КамАЗа», но не успела, не смогла, не увернулась от другого грузовика, который шел, скрытый громадой «КамАЗа». И его водитель не видел несущейся без тормозов «девятки», не видел он ее, не видел, потому что все происходящее справа от него закрывал «КамАЗ» с бетонными плитами. И едва он показался из-за притормозившего «КамАЗа», едва вынырнул на перекрестке, торопясь проскочить на зеленый, в него врезалась «девятка». Врезалась сразу за кабиной, чуть пониже, как раз в бак с горючим. Врезалась «девятка», роскошное перламутровое создание, с ужасающим хрустом стекла, скрежетом рвущегося металла, с предсмертным воплем людей. Бак с горючим был вспорот, и освобожденный бензин накрыл «девятку», хлынул в ее разбитые дверцы, в провал, образовавшийся вместо лобового стекла, затопив салон и всех, кто находился внутри.