Вячеслав Жуков - «Ореховские» шутить не любят

– С твоей колымагой задержишь! Она ж у тебя не пойми как заводится. Придумал какую-то кнопку! Давай вызывай по рации опергруппу. Сейчас нам Махов сделает вливание по всем правилам. Только держись, – проговорил Ивлев, докуривая сигарету.

Квасов вздохнул и взял в руки рацию. Докладывать о своих неудачах не хотелось, но что было делать?

Он, как полагается, доложил обо всем оперативному дежурному, в душе махнув рукой на происшедшее. «Будь как будет», – решил он и вылез из машины. И только теперь заметил смятое левое переднее крыло и чуть не заплакал.

– Два года копил деньги на эту дребедень! В долги влез. А они… новую машину! Найду – убью гадов, – пообещал он.

Ивлев только усмехнулся. Решительный вид старшего лейтенанта вызывал у него улыбку. Он знал – Квасов человек отходчивый, разозлится, наговорит сгоряча всего, что на ум придет. А потом успокоится, и все его угрозы останутся только на словах.

– Ты сначала найди их. Решительные ребята. Такие ни перед чем не остановятся. – Капитан вспомнил утреннюю угрозу в адрес жены и мысленно повторил: «Ни перед чем не остановятся». И сердце почему-то тоскливо заныло. На душе сделалось тяжело, словно повесили камень. «Как там Наталья?»

Беспокойство не покидало его целый день.

Ближе к вечеру капитан Ивлев незаметно для всех исчез из управления и, быстро поймав такси, приехал домой.

Какая-то необъяснимая тоска лежала на сердце у капитана Ивлева. Он походил по квартире, находя в этом хоть какое-то для себя занятие. Потом пошел в кухню и подогрел в кофеварке утренний кофе. Не испытывая вкуса, выпил две чашки коричневой жидкости без сахара, сам не осознавая, для чего это делает. Ведь ему совсем не хотелось кофе. Оставив пустую чашку, подошел к окну.

В небе собрались тучи, и с восточной стороны раскатисто громыхнул гром.

Ивлев стоял у окна и подумал, что неплохо бы пойти и встретить Наташу.

Он всегда старался не давать волю тревожным мыслям, но сейчас ничего не мог поделать. Подумал, что сейчас пойдет встречать жену и беспокойство исчезнет. Ведь в конце концов не его сознание мыслям, а они подчиняются мозгу. Стоит только приказать… Но как раз приказать он почему-то не мог.

«Ерунда какая-то», – думал капитан, надевая пиджак, под которым кобура с пистолетом не была видна. Не хотелось привлекать внимание.

Ивлев вышел на улицу и не спеша направился к автобусной остановке. Времени в запасе еще было минут десять-пятнадцать.

Он стоял и водил глазами по объявлениям, театральным афишам, но, сам того не желая, то и дело посматривал на часы.

Наверное, его нервозность была заметна, потому что одна женщина пожилого вида пристально следила за ним.

Прошел автобус, ожидавшие его пассажиры заполнили салон, но эта женщина никуда не поехала. Она краем глаза смотрела за Ивлевым, что-то комкая в своей сумке.

«Странная какая. Чего ей надо?» – думал капитан, всем своим видом показывая, что здесь он просто так и никуда ехать не собирается.

Подкатил троллейбус. И опять все, кто стоял на остановке, влезли в него. Остались только Ивлев и эта женщина. Ивлев отвернулся.

– Молодой человек, – услышал он скрипучий голос, обернулся. Перед ним стояла та самая женщина, ее глаза грозно уставились на капитана через очки в золоченой оправе.

– Я вижу, вы никуда ехать не собираетесь? – спросила она.

– Точно, – нехотя ответил капитан и хотел опять отвернуться, но женщина забежала с другой стороны.

– Это вы объявления на остановке расклеиваете? Что за безобразие! Только их сорвут, опять появляются. Это что вам, рекламный щит? – начала она проводить воспитательную беседу.

– Какие объявления? Вы что? – Голос Ивлева прозвучал слишком грубо.

Женщина отступила на два шага назад, приготовилась обороняться сумкой, если бы он полез на нее с кулаками.

– Вот! Вот какие манеры у вас, демократов! – скрипела она.

Проходившие мимо две женщины с любопытством остановились на шум.

– Какие демократы? О чем вы говорите? – Капитан смекнул, что просто так эта ненормальная не отвяжется, достал удостоверение и сказал: – Мы здесь проводим задержание особо опасного преступника. И если вы будете мешать… – Что последует за этим «если», объяснять не пришлось.

Женщина слащаво заулыбалась:

– Вы меня извините! Я тут на полставки за чистотой слежу. Повадился один какой-то объявления клеить на остановке. А Лужков ведь запретил. По субботам ездит, проверяет. Извините меня, – сказала она напоследок и резво поскакала к следующей остановке.