Вячеслав Жуков - Подсадных уток убивают

На этот раз Пьянков ничего не сказал, стерпел. Теперь он жалел о том, что принял машину толстяка за милицейскую и положил свой пистолет под коврик. Сейчас бы самое время им воспользоваться. Всего только один выстрел в это грузное тело – и он спасен.

Наташа послушалась, медленно, пуговица за пуговицей, расстегнула кофточку, и Пьянков увидел ее полные груди с выпуклыми сосками. Освободившись от кофточки, они будто выпрыгнули, такие упругие и соблазнительные.

– А? – обернулся толстяк к Пьянкову. – Как тебе ее сиськи? По глазам вижу, нравятся.

– Нравятся, – ответил Пьянков. Они и в самом деле ему нравились. Но если бы и не нравились, разве рискнешь возразить человеку, у которого в руке пистолет?

Наташа стояла, легко покачиваясь. Пьянков так и не понял, для чего она это делала. Чтобы соблазнить пьяного Артема? Так вроде ему соблазн не требовался. Скорее, ему хотелось унизить ее.

– Молодец, – похвалил толстяк Наташу. – Послушная девушка. А теперь расстегни юбку. И делай это медленно, чтобы доставить нам удовольствие. Да, педрила? – спросил он у Пьянкова.

Пьянков не ответил. Он смотрел на руку с пистолетом, направленным ему в голову. Можно попробовать схватить за эту руку, отвести дуло в сторону. Но если толстяк опередит его и выстрелит – тогда все.

– Ты чего, уснул стоя? – спросил Артем. Пьянков понял, что вопрос предназначается ему. Артем смотрел на него подозрительно. Словно почувствовав неладное, он отошел на пару шагов в сторону.

Наташа и на этот раз перечить не стала. Расстегнула «молнию» и сбросила юбку на снег. Теперь она стояла в норковой шубе, в узких трусиках, чуть прикрывающих треугольник волос.

– Ты не запахивайся в шубу, – велел Артем, подошел и сам распахнул шубу. – Ну, Натаха, красивая ты, – восхищенно проговорил он.

– Артем, может, не надо? Холодно. Я могу простудиться, – попросила Наташа. Перед Артемом она была послушной овечкой.

– Ни хрена с тобой не случится. Сейчас оттрахаю тебя, и катитесь с педрилой отсюда. Снимай. – Он показал пистолетом на трусики, предлагая снять их.

– Может, хватит, Артем? Ну что ты в самом деле? Ну прости меня? Поехали отсюда. Я и не хотела ехать с ним. Не знаю даже, как так получилось. Он посадил меня в машину и увез, – кивнула она головой на Пьянкова, сваливая всю вину на него.

«Вот стерва! Молчи. Кто тебя за язык тянет», – но вслух Пьянков произнести это не решился. Артем мог разозлиться. Ведь он считал, что Наташа принадлежит ему как вещь, и не любил, когда о его вещах говорили плохо.

Но от вида обнаженной Наташи он, кажется, подобрел и проговорил как бы нехотя:

– Ладно. С педрилой потом. Ты давай оголяйся совсем.

– Ну, Артем. – Наташа решила покапризничать. Но толстяк рванул трусики за резинку.

– Сама снимешь? Или мне снять?

– Сама, – ответила девушка, покосившись на стоящего в стороне Пьянкова. «Наслаждайся, ты же этого от меня хотел», – как бы говорил ее взгляд.

Она сняла трусики, бросила их на юбку. Теперь из одежды на ней осталась распахнутая шуба и короткие сапожки. Освещенная светом фар, в таком наряде она выглядела потрясающе.

– Хоть на обложку порножурнала размещай. Красавица, – впервые Артем улыбнулся.

Пьянков увидел, как он расстегнул брюки, вывалив приличных размеров член. «У него и вправду «кукуруза»! Бедная девчонка. Теперь я понял, почему она от него убежала со мной».

Артем подошел к Наташе, коснулся своей рукой ее голой попки.

– Повернись к машине, – возбужденно проговорил он.

– Артем, я так не хочу. Мне больно, – ответила девушка вполголоса, чтобы Пьянков не слышал.

Вторая рука у Артема была занята. В ней был пистолет. Артем покосился на Пьянкова и положил пистолет в карман дубленки.

– Ладно. Падай на свою шубу. А я сверху, – сказал он, приготовившись лечь на девушку.

Сердце у Пьянкова колотилось. «Так. Так ее. Давай, толстячок. Стоит мне добежать до своей машины, сунуть руку под резиновый коврик, и мы посмотрим, кто из нас педрила. Ну еще суй ей».

Артем прыгал, как кролик, делая своей толстой задницей ритмичные движения то вверх, то вниз. Казалось, он вообще забыл о существовании Пьянкова. Кряхтел, стараясь изо всех сил.

Наташа тихонько постанывала, прижимая толстяка к себе, и покачивала задранными кверху ногами.

«Сейчас вам будет совсем хорошо. Пора, – решил Пьянков, бросившись к открытой двери «Волги». Он сунул руку под коврик, но не обнаружил там пистолета. – Что за черт? Только ведь положил его туда!»