Вячеслав Жуков - Кукушка

Костик вылез из машины. Закурил, осматриваясь по сторонам.

В лесу было пасмурно и тихо. Лишь одинокая ворона усевшись где-то на макушке высокой сосны, тоскливо каркала, оглашая лес своим криком. Но потом и она замолчала. И сделалось так тихо, что казалось, будто тишина нестерпимо давит на уши. А на душу тоже. Неприятное чувство не покидало Костика, будто он все еще мелкий воришка с жалкой душонкой и нигде ему нет места, чтоб укрыться. Даже сейчас здесь в лесу, за ним кто-то наблюдает.

Может быть там. А может быть вон на той поляне густо поросшей мелким сосняком. Ощущение тревоги стало заполнять его душу. Он стоял прислонившись к капоту машины, смотрел на голый унылый лес и тяжелые мысли сами собой возвращались к нему. И ему вдруг стало жалко – себя. Не эту девчонку, которую он привез сюда, чтобы закопать. А себя.

Он будет жить и с неприятным чувством. Жить и помнить, где и как закопал эту несчастную девчушку, в смерти которой виновата не только Таисия, но и он. Конечно, виноват, раз занимается криминальным делом.

«Как же раньше было хорошо», – тоскливо подумал он, вспоминая отрывки прошлой своей жизни до знакомства с Лилией Станиславовной. Тогда он работал таксистом и без денег не сидел. Пусть их было не так много, но он не бедствовал. Нет же, свела судьбина с этой Лилией Станиславовной. Раз подвез ее. Два подвез. И окрутила она его. Оказалось ей нужен личный водитель. Пообещала хорошую зарплату. А потом затащила Костика в постель и все. Закрутился их роман любовный и криминальный. Сделался Костик ее помощником новорожденными младенцами торговать. Ездил по ее распоряжению к разным людям, забирал детей и отвозил их туда, куда было велено опять же Лилией Станиславовной.

Но Квинт не догадывалась, что иногда Костик откровенно ее надувает. Ей он говорил, что как будто через надежных знакомых подыскал женщин, готовых сбагрить своих младенцев, рожденных втайне от мужей. Лилия Станиславовна давала ему на покупку деньги, которые Костик оставлял себе, а детей попросту воровал где придется. Выслеживал какую-нибудь дуреху оставившую на минуту малыша в коляске без присмотра у магазина или аптеки. Костику этого времени вполне хватало, чтобы вытащить младенца из коляски, положить на заднее сиденье «Фольксвагена» и уехать. Вот так и оказался он в трясине.

Докурив сигарету, Костик открыл багажник. Сначала достал из него лопату, потом завернутое в простыни тело девушки и со всем этим спустился на дно карьера.

Вопреки ожиданиям Костика, снега там внизу оказалось немного. По крайней мере, не так как он ожидал. И что самое досадное, песок успел достаточно хорошо промерзнуть, чтобы его вот так просто расковырять лопатой.

– Ну ети твою мать, все против меня, – сокрушался он, кое-как расковыряв небольшую яму, в которой и решил закопать тело, бросив его туда. Вполне подходяще. Сверху забросать песком, сосновыми ветками и пусть лежит себе. Все-таки, это лучше, чем валяться где-нибудь на обочине возле шоссе. Поначалу, Костик думал и о таком варианте. Отвезти девчонку подальше и выбросить и не мучиться с ней. А тут ковыряй мерзлый песок.

Увлеченно орудуя лопатой, он не сразу обратил внимания на непонятные звуки.

– Это еще что такое? – прислушался он, придя к заключению, что звуки эти исходят не откуда-то, из-под простыней. Тихий, едва различимый на слух стон.

Костик испуганно отшатнулся, выронив из рук лопату. Только этого и не хватало на его голову. Неужели девчонка не умерла? Не может такого быть. Таисия уверяла, что она отдала концы. А так что же получается, он закапывает ее еще живую. Костик стоял в раздумье. Хотя вроде как особенно и раздумывать тут нечего. Вести ее назад, это значит надо вызывать «скорую». И не вопрос, спасут ли ее эскулапы, а им вот точно будет хана. Врачи сразу сообщат ментам о том, что у девушки были роды.

– Сволочь, немая, – недобро вспомнил Костик про Таисию за ее невнимательность. – Сама там, а я возись тут. Мыслимое ли дело, еще живого человека закапывать. – Он прислушался опять.

Показалось, будто стоны повторились еще и еще. Костик стоял, замерев, улавливая каждый из этих звуков и терялся, не зная, что предпринять. «Ну и живучая же оказалась эта девка. Не зря говорят, бабы как кошки», – думал он, решив закончить исход дела по-своему.

– Раз она не могла нормально подохнуть там, тогда мне придется ей помочь тут, – проговорил он и определив, где у девушки под простынями должна находиться голова, размахнулся лопатой, занеся ее для удара, словно палач секиру. – Сейчас твоим мучениям будет конец, – произнес он. Но смотреть на то, как металл вонзиться в шею девушки и при этом отделит голову от туловища, ему не очень-то хотелось. Костик всегда был чистоплюем. Остался он им и сейчас, и зажмурившись, отвернулся.