Вячеслав Жуков - Кукушка

Ксения поднялась, села на кровати, свесив ноги. И прислушалась.

На втором этаже, в комнату находящуюся над ней, кто-то вошел, и Ксения услышала тихие точно крадущиеся шаги. Этот кто-то прошел от двери до середины комнаты и остановился. Не понятно, что там вошедший делал, но младенцы замолчали.

«Там дети?» – теперь Ксении и вовсе уже стало не до сна. Любопытство не давало вот так просто сидеть и подслушивать. Захотелось еще и поглядеть. Это было одной из черт ее неуемной натуры. К тому же она вспомнила, что Лилия Станиславовна ничего не говорила про младенцев грудничков, лишь упомянув в разговоре про дочь, которой было, кажется, уже лет тринадцать. «Ничего себе. Тогда откуда у нее грудники?» – задалась Ксения вопросом, раздумывая над которым не могла вот так просто усидеть на месте.

И встала с кровати. Не зажигая настольной лампы, нашарила на спинке стула свою кофту и юбку. На цыпочках подошла к двери, приоткрыла ее и прислушалась.

В коридоре было темно и это казалось особенно неприятным. В чужом доме. Ощущение такое, словно кто-то притаился в темноте и теперь со стороны наблюдает за Ксенией, за каждым ее движением. Но свет включать она и не подумала, чтобы не привлекать к себе внимание Лилии Станиславовны и особенно этой противной Таисии.

Ксения медленно передвигала ноги, шла, боясь в потемках споткнуться обо что-нибудь и наделать шуму. Да и растянуться на полу, не хочется. С ее – то пузельником. Поэтому, лучше не торопиться. Да и все равно спать не хочется.

Плач младенцев больше не повторялся. Но это был не повод, чтобы вернуться в комнату. Любопытство просто-таки раздирало ее. Хотя Ксения, и сама толком не понимала, зачем вообще идет и как это выглядит со стороны: вот так бродить по чужому дому. «Но я ведь не собираюсь ничего воровать у них, – подыскала она оправдание на случай, если ее увидят. – Скажу, что страдаю лунатизмом и бывает, гуляю по ночам». – Это объяснение даже на ее собственный взгляд казалось не вполне подходящим, но другого ничего на ум не пришло. Но может, ее никто не увидит, тогда и врать ничего не придется.

Подойдя к лестнице ведущей на второй этаж, она остановилась, вдруг почувствовав нерешительность. Стоит ли ей туда идти? Ведь плач младенцев больше не слышен.

Нахлынувшее волнение заставляло сердце трепетать и наверное, от этого ребенок в животе начал шевелиться, как будто хотел убежать куда-то, и спрятаться. Пожалуй, разумнее всего было сейчас вернуться назад в комнату. И дождавшись утра расспросить Лилию Станиславовну о плачущих детях, раз уж они так заинтересовали Ксению. А то и вообще, ни о чем не расспрашивать. И какое ей дело до того, что где-то там заплакали дети. Но проклятое любопытство, трудно поддающаяся объяснению черта человеческой натуры, упорно тянуло ее туда. И Ксения уже взялась рукой за периллу, осторожно, чтобы не поскользнуться, поставила ногу на ступеньку лестницы, и почувствовала как кто-то из темноты сзади тронул ее за плечо.

Она вздрогнула.

– Ой, – вскрикнула, оборачиваясь.

Перед ней стояла Таисия в ночной рубашке вся взлохмаченная с сонным лицом и потому сейчас она выглядела еще неприятнее, чем казалась обычно. Она уставилась на Ксению с вышины своего огромного роста, как бы спрашивая взглядом, почему девушка здесь, а не в своей комнате.

Ксения догадалась, что раз ее застукали, то как-то надо объяснить свое появление тут и попытку зайти на второй этаж, куда ее никто не приглашал. Иначе, немая не отстанет. Но что ей сказать: про лунатизм? Глупость. Такая тупица вряд ли в это поверит.

Таисия смотрела на нее не мигая своими большими глазищами в ожидание объяснений. Ее взгляд был настолько выразительным, и неприятным, что Ксения невольно съежилась. Казалось, вот сейчас эта баба гора схватит ее своей лапищей и швырнет в окно, и Ксения полетит как пушечное ядро. И чтобы такого не произошло, она поспешила сказать:

– Я тут… в туалет, – про туалет она сообразила, только сейчас, почувствовав, что и в самом деле не мешает справить малую нужду. Наверное, это желание возникло с перепугу. Ведь никак не ожидала встретить Таисию в коридоре ночью. И чего только ей не спится. Неужели, тоже страдает бессонницей.

Таисия, кажется, поверила ей, удовлетворенно встряхнула своей огромной башкой, и что-то мыкнула, понятное только ей самой, взяла Ксению за руку, и повела за собой в совершенно другой конец коридора. Причем, как показалось Ксение, в темноте баба гора видела не хуже кошки. В лабиринтах огромного коридора, где легко заблудиться между дверей, она ориентировалась прекрасно. Она подвела Ксению к двери и показала где в туалете включается свет.