Вячеслав Жуков - Кукушка

– Тихо, тихо, малыш. Все в порядке. Все хорошо.

Выхватив малыша из кроватки, наскоро закрутил его в одеяло, первое попавшееся под руку и кинулся к выходу, перешагнув через вытянутые ноги сидящей на полу женщины. Выйдя из квартиры, на лестничной площадке столкнулся с толстушкой лет пятидесяти. Та удивленно вылупилась, увидев его выходящим из квартиры соседей с ребенком на руках и спросила:

– А где Марина?

Костик смекетил, что Мариной звали хозяйку квартиры. Сказал:

– Там. Дома.

– А вы?.. – кажется толстушка догадалась о нехорошем, впиваясь в Костика цепким взглядом. – Кто вы такой? Куда вы несете ребенка?

Сомнений быть не могло. Эта пышка и хозяйка квартиры Марина были хорошо знакомы. Отсюда и такое подозрение у нее в глазах.

Костик понял, что вляпался. И, кажется, серьезно.

– Она меня попросила погулять с ребенком, – ляпнул он первое, что пришло в голову и кажется еще больше удивил толстушку.

– Погулять? – округлила она глаза. – На улице такой холод, а вы ребенка даже не одели. – В ее голосе слышалась не столько забота, сколько настойчивость, немедленного возвращения малыша в квартиру. Но этого Костик допустить никак не мог. Рука сама собой скользнула в карман, откуда извлекла баллончик. И выпущенная из него струя газа, остановила нахрапистость толстушки. Та грохнулась на плиточный пол возле двери отставника. А Костик, не оглядываясь, помчался вниз по лестнице.

Из подъезда он выскочил так, словно за ним неслась стая гончих. Поджидавшие его в машине парни забеспокоились. Когда он вместе с ребенком уселся на сиденье, охранник Никифорыча Олег спросил:

– Ты чего так долго? Чаи там гонял? – Вместе с озабоченностью в его голосе слышалась и насмешка, которая не понравилась Костику. И он сказал то, чего, наверное, говорить не следовало для его же безопасности.

– Соседка помешала, сука. Ну я и ее газом угостил, – сказал он передавая баллончик Олегу. И не заметил, как охранник Берсенева переглянулся с одним из парней взглядом. Костик был доволен собой и считал, что все прошло гладко. Ведь он принес ребенка. Выполнил то, что ему велели. Значит, теперь он с ними. А что до соседки, так плевать на нее. Оклемается.

– Но ведь она наверняка запомнила твою рожу, – нахмурившись, сказал ему Олег, спеша как можно быстрее уехать от дома. Неизвестно, кто вперед из тех двух дур очухается. Та у которой украли ребенка вряд ли вот так сразу кинется звонить в милицию, не посоветовавшись с мужем. Она прекрасно осознает, что малыш ставший для нее родным, приобретен незаконно. А стало быть, в ходе разбирательства, могут возникнуть неприятности не только для продавца, но и у того, кто купил ребенка, то есть у ее мужа.

А вот соседка может заявить о нападении и дать приметы человека прыснувшего ей в лицо газом. Мысль о соседки не давала охраннику покоя.

– Нехорошо с этой бабой получилось, – осуждающе добавил Олег и решил немедленно доложить обо всем Берсеневу, чтобы потом не оказаться крайним.

Костик не знал, что сказал своему охраннику Никифорыч. Но очень удивился, когда вдруг Олег сказал, что с ними он не поедет.

– И куда мне теперь? – спросил Костик, еще ни о чем не подозревая.

– Да хоть на все четыре стороны, – сказал Олег, свернув к лесопарковой зоне. Остановился возле эстакады, по которой проходила теплотрасса.

Костик огляделся по сторонам. Уж слишком безлюдное место. В таких обычно селятся бомжи да одичавшие собаки. Но сейчас даже ни тех и ни других не видно. Попрятались от мороза.

– В общем так, привозить тебя назад не велено, – сказал охранник как бы давая понять, что дальнейшая судьба Костика его не интересует. Повернувшись, он сделал вид, будто собирается сесть за руль, но внезапно из расстегнутой куртки выхватил пистолет с глушителем, и направил его в сторону Костика.

Увидев направленный на него пистолет, Костик мгновенно побледнел. Не хотелось верить в то, что сейчас сию секунду его уже не станет в этом мире. Пуля вычеркнет его из жизни. И это тогда, когда он поверил в шанс подаренный судьбой. Выходит, зря поверил. А может нет. Инстинкт к спасению, сработал молниеносно. Он прыгнул в сторону, предприняв отчаянную, но безуспешную попытку спасения, успел сделать всего три прыжка, как тут же почувствовал удар в голову. Боли не ощутил, наверное потому, что не успел. Зато успел осознать, что с тем кусочком железа вонзившимся в затылок, теперь для него все закончилось. До спасительной эстакады, за которой можно было укрыться, он не добежал каких-то несколько метров, рухнул лицом в снег.