Вячеслав Жуков - Кукушка

– Извини. Я понимаю, конечно, что это нехорошо с моей стороны. Но и ты пойми меня. Мы не виделись уже пару лет…

– Разве? – удивленно вскинула глаза Лилия Станиславовна.

– Да, да, моя дорогая. Именно так. И вдруг ты заявляешься и просишь изменить тебе лицо. Зачем, для чего? А дальше больше. Я узнаю, что ты в розыске. Почему ты мне об этом не сказала сразу. Ты ведь как врач прекрасно знаешь, что если тебя поймают, у меня будут крупные неприятности. А это твоя нелепица про Юльку, будто ты ее отправила к родственникам и вовсе настораживает. Ты же из детдома и родных у тебя нет. Я это хорошо помню. Если ты забыла…

– Не надо напоминать о моем прошлом, – со злой ухмылкой посоветовала Лилия Станиславовна Арону. – Из своей жизни я помню все до мельчайших эпизодов. Даже то, как ты бросил меня с грудным ребенком на руках и мне не на что было купить даже хлеба. И ты не вправе осуждать меня теперь.

– Ты меня не так поняла. Я и не пытаюсь тебя осуждать. Я лишь говорю, что у меня могут… – начал Арон, но Лилия Станиславовна оборвала его.

– У тебя уже ничего не может быть, – сказала она и поставила на стол пузырек, в котором на дне оставалось несколько таблеток бледно-розового цвета: – Можешь не сомневаться, в лекарствах я разбираюсь, и знаю, что это такое.

Арон побледнел, схватил пузырек.

– Ты залезла в мой стол? То-то я чувствую, что мне стало нехорошо от бокала вина.

Лилия Станиславовна цокнула языком, изобразив на лице нечто похожее на сожаление. Но в том, что сделала, не раскаивалась. Во-первых, это было ее местью Арону за прошлое. Никто не смеет поступать так с ней, как поступил когда-то Арон. А во-вторых, с его уходом из жизни ей уже не нужно бояться разоблачения. Никто не узнает о ее преображение лица.

– Поверь, мне очень жаль. Но я была вынуждена сделать это, чтобы ты никому и ничего не рассказал, – сказала она вставая из-за стола.

Арон схватил трубку сотового телефона и заметил на лице Квинт злую усмешку.

– Арон, ты же знаешь, что теперь тебе никто не поможет, – сказала она тихим голосом, видя, как меняется лицо Арона. Оно еще оставалось бледным, но шея вдруг сделалась красной, и эта краснота стала подниматься, сначала к подбородку, потом волной вверх. Щеки снизу стали наливаться краснотой, затем нос и наконец лоб и уши.

Лилия Станиславовна встала из-за стола. Невыносимо было ощущать на себе взгляд умирающего человека, которого она отправила на тот свет.

– Будь ты проклята, – проговорил Арон, прежде чем уронить голову на стол и уже больше не поднять ее.

Лилия Станиславовна хмыкнула, ничуть не оскорбившись на сказанное Ароном, простив умирающему его сквернословие. Подойдя к зеркалу, осмотрела свое лицо, находя, что хоть оно и изменилось, но не в худшую сторону.

– А ведь я еще могу нравиться мужчинам, – улыбнулась она. – Но волосы придется перекрасить. – Сначала возникла мысль стать блондинкой, но тут же Лилия Станиславовна пришла к заключению, что на блондинок мужчины слишком уж обращают внимания, а это ни к чему хорошему не приведет. Среди них есть и милиционеры и головорезы Миши Берсенева. Поэтому выделяться из толпы ей не стоит. А значит и окраситься соответственно.

Но для начала она решила прибраться в квартире Арона, чтобы нигде не осталось ее отпечатков пальцев. Хотя она за этим следила с самого начала пребывания здесь, но все-таки решила еще раз тщательно протереть влажной тряпкой краны, ручки дверей и вообще все к чему прикасалась.

На столе оставила всего один лишь бокал, из которого Арон выпил вино. Свой промыла, протерла и убрала в шкафчик. После этого оделась, взяла сумку и вышла, захлопнув дверь.

Прямо от дома Арона Лилия Станиславовна поехала в салон красоты, где перекрасила волосы. Стилист, молодая девушка, пыталась обвинить ее в отсутствии вкуса, не понимая, зачем Лилия Станиславовна хочет придать своей шевелюре побольше седины.

– Седина старит, – заявила она, но отговорить Квинт так и не смогла. После того как с окраской было закончено, клиентка долго и придирчиво рассматривала себя в зеркало. И посмотреть было на что. Ведь теперь выглядела она лет на десять старше.

– Я вас предупреждала, – сказала девушка стилист, посчитав, что клиентка разочарована, но та к ее изумлению, вдруг рассмеялась.

– Все отлично, моя дорогая. – Лилия Станиславовна расплатилась и ушла, оставив стилистку в полном недоумении.

– Ну и вкусы у людей. Дает старуха. Чего ж тут отличного, – проговорила та, не понимая, как такое безобразие может нравиться.