Наталья Александрова - Макияж для гадюки

— Скажи, Паша, — спросила она с обманчивой лаской в голосе, — будешь ли ты меня слушаться?

— А у меня есть выбор? — ответно спросил несчастный профессор Соколов.

— Вообще-то нет, — честно ответила Надежда. — Так что теперь нам точно ничего не остается, кроме как идти по тому списку. Кто там у нас первый — Севрюгина?

— Севрюгина Л. Б., — с выражением прочитал Павел Петрович, достав из ящика стола злополучный список, — улица Сверхсрочников, дом семь, квартира двадцать восемь…

— Ну, вот и хорошо, — удовлетворенно кивнула Надежда, — улица Сверхсрочников отсюда недалеко, так что с нее и начнем.

— Ну, и как ты собираешься войти к незнакомым людям? — скрипел Павел Петрович, карабкаясь вслед за Надеждой по лестнице. Он и без того чувствовал себя утомленным и разбитым после столкновения с милицией.

Лифт в доме номер семь по улице Сверхсрочников не работал, к счастью, подниматься пришлось не очень высоко — на пятый этаж.

— Я полагаюсь на интуицию, — отмахнулась Надежда Николаевна, — в общем, буду действовать по обстоятельствам…

Едва она прикоснулась к кнопке звонка, дверь двадцать восьмой квартиры открылась, и перед Надеждой возникла дама, как принято говорить, бальзаковского возраста, то есть то ли прилично за сорок, то ли около пятидесяти. На самом деле Бальзак писал о тридцатилетних женщинах, но с тех пор представления о возрасте значительно изменились.

Дама была весьма солидной комплекции.

На ней был синий шелковый халат, расписанный золотыми иероглифами, из-под которого некрасиво выпирала обильная рыхлая плоть.

Только Надежда открыла рот, чтобы выдать какую-нибудь домашнюю заготовку, как хозяйка перехватила у нее инициативу и выпалила:

— Как вы быстро! Я вас еще и не жду! Ой, а вы с мужем? А я не одета! — и она не без кокетства поплотнее запахнула халат.

Павел Петрович скроил на лице самую свою приветливую улыбку и на всякий случай спрятался за Надежду. Надежда пыталась что-то сказать, но хозяйка говорила без умолку, не давая ей вставить ни слова.

— Анджелочка мне так вас и описывала!

Нет, ну она же мне просто как родная! Это такая женщина, что поискать. Но только ведь вы совсем худенькая, так вам и не обязательно что-то делать, вам можно все себе позволять.., как я вам завидую! Это же просто мечта…

— Это я-то худенькая? — с грустью проговорила Надежда Николаевна.

Она уже много лет неустанно боролась с лишним весом, и борьба эта шла с переменным успехом. Сейчас Надежда находилась на такой стадии, когда вес временно победил. Конечно, по сравнению с мадам Севрюгиной — а Надежда надеялась, что видит перед собой именно ее, — она была еще очень даже в форме, но никогда нельзя сравнивать себя с худшими образцами. Это приведет к уступкам и ослаблению позиций, а в конечном счете — к неизбежной капитуляции перед надвигающейся полнотой. Перед собой нужно поставить какой-то лучший образец, положительный пример, можно даже сказать — недостижимый идеал.

Надежда Николаевна в качестве такого идеала выбрала французскую актрису Катрин Денев.

Но мадам Севрюгина и слушать ее не хотела.

— Вы худенькая! — воскликнула она с жаром. — Вы просто тростиночка!

— А вы мне льстите… — грустно проговорила Надежда.

Тем временем хозяйка провела гостей на кухню и показала Надежде Николаевне поллитровую банку, в которой пузырилась какая-то отвратительная светло-коричневая жидкость. Банка испускала такое зловоние, что у Надежды запершило в горле и слегка закружилась голова.

— Вот он, — проговорила хозяйка с глубоким, но каким-то странным чувством, — я вам уже отсадила порцию. Как Анджелочка мне позвонила, так я его для вас и приготовила.

Надежда смотрела на банку в растерянности. Мадам Севрюгина перехватила ее взгляд и трактовала его по-своему.

— Вы не волнуйтесь, что он такой светленький, он просто еще молоденький. Это он поначалу всегда такой, когда его отсадишь. А он у вас поживет и станет темненький, как у Анджелочки.

— А как его… — неуверенно начала Надежда, и ее посетила ужасная мысль:

— неужели это принимают внутрь?

— Ну конечно! — мадам Севрюгина выразительно округлила брови. — Ой, так я же вам сейчас дам бумажку, там все написано! — И хозяйка вытащила из стенного шкафа листок бумаги.

«Инструкция по применению древнего священного тибетского гриба», — прочитала Надежда. Ниже шла целая страница мелкого убористого текста. Читать все подряд не хотелось, но сразу же попался на глаза абзац, в котором утверждалось, что применение «древнего священного тибетского гриба» помогает похудеть за месяц на десять килограмм.