Наталья Александрова - Убийство напрокат

— Это что — крупная газета? — спросила Надежда.

Девица посмотрела на нее с таким выражением, как будто у собеседницы на голове неожиданно выросли ветвистые оленьи рога.

— Спрашиваете! Самая крупная в городе…

Хотела бы я туда попасть! Но приличному человеку туда не пробиться, а вот скандалистка и стервоза вроде Горностаевой мигом устроилась!

«Впрочем, это ей не принесло счастья», — подумала Надежда, вспомнив, как закончилась журналистская карьера Ирины.

Она докурила сигарету, поблагодарила свою собеседницу и отправилась восвояси. Здесь ей делать было больше нечего — неусидчивая журналистка не в этой газете закончила свой трудовой путь.

Повторяя вслед за Ириной Горностаевой ее служебный путь, Надежда Николаевна весьма наглядно могла убедиться в быстром и неуклонном карьерном росте покойной журналистки.

Если «Петербургский вестник» размещался в нескольких тесных комнатках без вывески, а «Балтийские ведомости» занимали этаж бизнес-центра, то редакции газеты «Невский курьер» принадлежало целое шестиэтажное здание в историческом центре города. И здание это поражало своей помпезной архитектурой, напоминая то ли готический замок, то ли языческий храм, то ли огромную колокольню.

Проникнуть внутрь этого бастиона независимой печати не составило для Надежды никакого труда: вместо бравого охранника при входе сидела зябнущая старушка в меховом жилете, которая вязала непременные носки и разговаривала с уборщицей. Уборщица эта оставила недомытым холл, прислонила к стене швабру и горячо и хлопотливо излагала старушке-охраннице подробности своей житейской драмы:

— И ведь что ни вечер, так непременно пьяный приползает, чтоб его, паразита, паралич разбил! И ведь хоть бы когда перепустил — так нет, как поезд по расписанию! И непременно корми его, урода!

— Такая уж наша жизнь, — сокрушалась жалостливая старушка, — и ничего ты с этим, милая моя, не поделаешь!

Надежда проскользнула мимо мирно беседующей парочки, не вызвав у охранницы никакого интереса и взбежала по лестнице на второй этаж. Здесь лестница удивительным образом изгибалась, раздваивалась, и ее пролеты уходили в разные стороны.

Надежда Николаевна остановилась в задумчивости, не зная, какой путь выбрать, и в это время мимо нее пронесся коренастый мужичок с обширной лысиной и живыми выпуклыми глазами.

— Эй, вы здешний? — окликнула его женщина.

— В каком-то смысле, — отозвался мужичок, резко затормозив и обернувшись. — А в чем проблема?

— Тут племянница моя работала, Ира Горностаева, вы не знаете, в какой комнате?

Мужчина задумчиво пожевал губами и наконец сказал:

— Подниметесь по правой лестнице на четвертый этаж, пройдете по коридору и по следующей лестнице спуститесь на третий. Комната номер триста десять.

Выдав эту ценную информацию, он снова стартовал и через три секунды растаял в голубой дали.

— По правой лестнице на четвертый этаж… — бормотала Надежда, стараясь не забыть инструкцию. — Ну и построили лабиринт! Сначала вверх, потом снова вниз… Нет, чтобы сразу на третий!

Однако инструкция оказалась, верной.

Спустившись с четвертого этажа на третий, Надежда Николаевна оказалась в полутемном коридоре и увидела перед собой дверь с номером триста десять.

Толкнув эту дверь, она вошла в большую шумную комнату.

В первый момент ей показалось, что она попала на стадион в день решающего футбольного матча — такой здесь стоял непрерывный крик.

Затем, присмотревшись и прислушавшись, она поняла, что весь этот шум производят всего четыре человека, одновременно разговаривающие по телефонам. Правда, кроме них еще трещали два компьютерных принтера и еще какой-то странный прибор, при ближайшем рассмотрении оказавшийся допотопной кофеваркой.

Надежда Николаевна постояла на пороге, постепенно привыкая к окружающему шуму, и вдруг увидела, что, один из обитателей комнаты, толстый парень лет тридцати, с большим лягушачьим ртом и грустными глазами спаниеля, положил телефонную трубку и направился к кофеварке.

— Эй, юноша! — Надежда бросилась наперерез журналисту. — Можно вас на минутку?

— Смотря зачем, — отозвался тот, но тем не менее остановился и повернулся к посетительнице.

— Скажите, Ира Горностаева в этой комнате работала?

— Допустим, — осторожно ответил парень. — А вы по какому делу?

— Я — ее тетя, — сообщила Надежда и промокнула глаза носовым платком, — я приехала к ней из Заборска, а тут — такое несчастье!