Наталья Александрова - Выстрел в прошлое

— Не надо, мама, не говори ничего, береги силы. Я здесь, с тобой, все будет хорошо.

— Нет, я должна сказать тебе, должна предостеречь. Я работала в очень секретном учреждении.

— Да, я знала, я догадывалась.

— Но ты не знала, что я там делала. Ведь у меня нет образования.., высшего образования, я имею в виду. Зато у меня есть способности, очень необычные способности, из-за которых меня и держали в этой организации. Я.., я могу улавливать информацию на расстоянии.

Лана с ужасом посмотрела на мать. Болезнь подействовала на ее рассудок! Она бредит! Стараясь не выдать своих чувств, она поправила одеяло, погладила нежной рукой покрытый испариной лоб.

— Да-да, мамочка, а теперь отдохни.

— Я понимаю, в это трудно поверить, это кажется безумием, но это правда.

Глаза матери забегали по комнате, как будто она искала доказательства своей нормальности. Ее взгляд остановился на газете, лежавшей возле телевизора.

— Ланочка… Возьми газету.

Лана взяла газету, чтобы не расстраивать и не раздражать мать.

— Возьми ручку и подчеркни любое слово с той стороны, которую я не вижу.

Лана машинально подчеркнула слово на газетной полосе, думая этим успокоить теряющую рассудок женщину.

— Прочти это слово, про себя, конечно, прочти!

Лана прочла подчеркнутое слово, и мать тут же произнесла:

— Это слово — менталитет.

Лана изумленно взглянула на мать. Это просто совпадение!

— Нет, девочка, это не совпадение. Подчеркни еще какое-нибудь слово.

Лана подчеркнула еще одно слово, и мама тут же произнесла:

— Реконструкция!

— Как… Как ты это делаешь? Это какой-то фокус?

— Нет, Лана. Перед смертью до фокусов не опускаются. Я сказала тебе правду. С тобой мне легче, чем с другими, мы так близки, но и с другими людьми у меня получаются, раньше получались удивительные вещи. За этот талант мне и платили в той организации. Кроме того, у них есть еще такое средство.., оно усиливает сверхчувствительные способности. Усиливает у тех, у кого они есть, и на короткое время придает их даже тем, кто ими не обладает. Я вынесла какое-то количество этого препарата и иногда принимала его без их ведома в тех случаях, когда мне было трудно, сосредоточиться, когда мне казалось, что дар оставил меня. Я боялась, я очень боялась лишиться своего дара. Ведь без него я — ничто, я никому не нужна. Но теперь я расплачиваюсь за это. Моя болезнь — скорее всего, результат злоупотребления этим препаратом, стимулятором сверхчувствительности. Кроме того, само постоянное напряжение мозговых центров, связанное с экстрасенсорными явлениями, тоже сыграло свою роль. Вот видишь, я еще рассуждаю вполне здраво. — Мама улыбнулась совсем слабо, одними глазами.

— Девочка моя, теперь самое главное! Мой дар не принес мне ничего, кроме несчастий, это очень страшно — быть не такой, как все. Для тебя я не желала бы такой судьбы, этой кабалы. Если ты попадешь к ним, они тебя не выпустят. Я боюсь, что когда меня не станет, они могут заинтересоваться тобой. Они думают, что такие способности могут передаваться по наследству. Но, к счастью, у тебя их не будет. Я.., я скрывала от тебя, боялась тебя потерять… Ланочка, ты не моя дочь, не родная дочь.

— Что? — Лана снова подумала, что мать бредит.

— Вот.., я с трудом смогла выговорить это слово. Не думай, что я сошла с ума. Я очень люблю тебя и всегда считала самым близким человеком, но это правда — ты не родная моя дочь. Я очень хотела ребенка, и твой.., мой муж еще больше. Но все не получалось и не получалось… Двое детей умерли, они рождались нежизнеспособными, и последний ребенок тоже умер. Я поняла, что больше не смогу.., и тогда я решилась на обман. В этой же палате лежала молодая девушка, несовершеннолетняя.., она родила девочку, тебя, и собиралась отказаться. Оставить тебя. И тогда я бросилась в ноги доктору Алексею Ивановичу и упросила его… Его было очень трудно уговорить, — это ведь категорически запрещено, но он понял меня, пожалел меня и тебя. С сестрой было легче. Вот так все и случилось. Но потом судьба отплатила мне, жестоко отплатила за этот обман. Но почему, почему? Я только хотела ребенка, разве это преступление?

Редкие слезы потекли по бледным щекам матери. Лана смотрела на нее, потрясенная, и одновременно верила и не верила ее словам. История, которую рассказала ей мама, а Лана не могла даже в мыслях назвать ее иначе, — эта история была вполне правдоподобной, Лана верила, что такое встречается, но чтобы это случилось именно с ней… Это не укладывалось у нее в голове. Ее мама — это ее мама, она не может представить на ее месте другую женщину. А мама тем временем продолжала говорить, временами прерываясь, чтобы отдышаться и отдохнуть: