Виктория Платова - Корабль призраков

– Ничего не изменится. – Карпик была упряма. – Ничего не изменится, даже если мы не будем говорить об этом. Убийство не перестанет быть убийством.

Она посмотрела мне прямо в глаза. Последняя фраза, сказанная Карпиком, и этот взрослый, почти торжествующий, взгляд испугали меня не на шутку. Нет, Карпик не боялась убийства, ей нравилось говорить об этом, это занимало все ее мысли, свободные от ненависти к красоте Клио. Я могла ожидать чего угодно, кроме этого жгучего любопытства. А впрочем, нет, – ведь Карпик сама предпочла сытенькому Диснейленду охоту на тюленей…

– Его убили.

– Да нет же! – Я стала терять терпение и почти оттолкнула от себя Карпика. Но она лишь крепче прижалась ко мне.

– Неужели ты не хочешь во всем разобраться, Ева? Это же так интересно…

– “Интересно”, надо же! “Интересно”, самое подходящее слово.

– Ну хорошо, пусть не самое подходящее… Я говорила об этом с папой. Я насторожилась:

– И что папа?

– Наорал на меня. Сказал, что он сыт по горло. Сказал, что я гадкая девчонка и что он больше со мной никуда не поедет. И что мы улетим этим вертолетом. Я не хочу улетать… Я хочу остаться.

Что ж, я могла только посочувствовать Карпику. И позавидовать. Во всяком случае, сейчас мне бы очень хотелось оказаться на ее месте. Карпик права в одном: убийство не перестанет быть убийством, если о нем не думать. И не стоит обольщаться: я не смогу этого забыть…

– Твоя версия – почему его убрали?

– Господи, ты опять за свое!

– Я же вижу, что и ты думаешь так же. Ведь правда?

Я подавленно молчала. Господи, чего хочет от меня эта девчонка, какого ответа добивается? Пока я трусливо пыталась спрятать свои сомнения, Карпик не спускала с меня глаз. И я не выдержала, сдалась, отвела взгляд, так же как и за первым торжественным ужином. Я опять проиграла ей дуэль и теперь точно знала, что буду проигрывать ей всегда.

– Чего ты от меня хочешь, Карпик?

– Чтобы ты сказала правду. Учти, если ты будешь врать, то у тебя вырастут волосы в носу. Так папа говорит. Хочешь, чтобы у тебя выросли волосы в носу?

– Нет.

– Тогда говори правду.

– Хорошо. – Я зажмурилась и выпалила яростным шепотом:

– Хорошо. Я тоже считаю, что его убили. Теперь ты довольна?

Мое признание произвело странное впечатление на Карпика. Она широко улыбнулась, обхватила меня руками и крепко прижала к себе.

– Ну, – торжествующе сказала Карпик, – и что теперь мы будем делать?

– В каком смысле?

– Теперь, когда мы знаем, что кто-то на корабле убил старшего помощника капитана.

Кто-то… Интересно, девочка, что бы ты сказала, если бы знала, что в круг подозреваемых, который я определила для себя, входит и твой отец, твой драгоценный папочка?

– А что мы можем сделать? – осторожно спросила я.

– Давай договоримся. Здесь никому нельзя доверять. Никто не верит, что старшего помощника убили, никому и не нужно верить. Ведь никто не любит никаких осложнений, правда?

Карпик проявляла подозрительную для ребенка прозорливость, и мне оставалось только соглашаться с ней.

– Правда.

– Я знала, что случится что-то необычное, я знала это с самого начала. Давай заключим союз, Ева, давай сами найдем убийцу.

– Ты с ума сошла! – Господи, в который раз я говорю ей это.

– Почему? Это же так здорово, самим все распутать!

– Интересно, как ты себе это представляешь? – Я скептически хмыкнула: действительно интересно, как представляет себе следственные действия тринадцатилетняя девчонка.

– Очень просто. Сначала мы наметим круг подозреваемых.

– Каким образом?

– Будем всех анализировать. Задавать каверзные вопросы. Я умею задавать каверзные вопросы.

– Да уж!

– Потом осмотрим все. Его каюту, например, – тихонько, чтобы никто не видел.

– Что ж, вполне здравая мысль, – сыронизировала я – Не забудь еще про место преступления. Там наверняка можно найти какие-нибудь улики.

– Я знаю. Я бы и сама это сказала. Ты просто опередила меня, так нечестно.

Я рассмеялась – все-таки она была всего лишь ребенком, тринадцатилетней девочкой.

– Хорошо, хорошо. Прости.

– Ничего. В конце концов, мы же вместе. Ты и я. Правда?

– Правда!

– Тогда поклянемся быть вместе и никому ни о чем не рассказывать, пока все не выясним.

– Клянусь. – Я снова рассмеялась. – Клянусь молочными пенками.

– Это нечестно, – надулась Карпик. – Ты же ненавидишь молочные пенки. Подожди, я сейчас приду.

Карпик выпросталась из одеял и, прихрамывая, направилась к трапу, ведущему внутрь корабля.