Виктория Платова - Корабль призраков

– Она мертва. Возьмите себя в руки.

– Нет…

– Да. Ничего нельзя изменить. Макс произнес это вслух, – она мертва, ничего нельзя изменить. Это был окончательный вердикт.

Клио никогда больше не вернется, никогда больше не будет курить свою трубку, никогда больше не будет заниматься любовью с банкирами. Я разговаривала с ней сегодня днем, а теперь ее больше нет… Макс немного ослабил хватку, и Сокольников снова рухнул на колени перед телом Клио, обхватил голову руками и завыл.

– Нужно постараться увести его, – тихо сказал механик Антону. – И забрать тело ко мне, в холодильную камеру…

– Я не знаю, как это сделать.

– Нужно постараться. Вы же врач, вы знаете, что говорить в таких случаях.

– Нет. Я не знаю, что говорить в этом случае.

– Его нужно оторвать от тела, иначе он просто тронется. Давайте, доктор. Даже если придется применить силу.

– Ладно, я постараюсь, – сказал Антон и наклонил над банкиром осунувшееся лицо. – Валерий, ее нужно перенести.

Сокольников посмотрел на Антона так, как будто увидел впервые. А потом вцепился ему в колени:

– Боже мой, как же я мог забыть, дур-рак, вы же доктор, Антон, вы же нейрохирург… Вы же все можете, вы можете ей помочь.

– Ей уже нельзя помочь. Можно сделать только одно.

– Что?! – В голосе банкира заметалась безумная надежда.

– Ее нужно перенести.

– Куда?

– Там, где ей будет лучше, чем здесь… Нельзя ее оставлять.

– Конечно же, нельзя, доктор…

– Тогда идемте.

– Я сам ее понесу… Я сам.

– Хорошо. Только нужно сделать это быстрее.

– Конечно.

Антон кивнул Максу. Теперь оба они терпеливо дожидались, пока Сокольников поднимет Клио. Банкир обхватил ее руками, осторожно положил простреленную голову себе на плечо и так же осторожно двинутся к трапу. Механик и нейрохирург последовали за ним. Но никто больше не двинулся с места. Все как зачарованные смотрели на кровавое пятно на железном полу палубы.

– Подождите! – крикнула я.

– Что? – Макс недовольно обернулся. Когда Сокольников поднял Клио, я увидела кончик конверта в заднем кармане певицы, – должно быть, она так и не вытащила его с утра.

– У нее конверт в заднем кармане. Может быть, это что-то значит. Это поможет нам.

Лицо Макса потемнело, он кивнул, остановил плохо соображающего Сокольникова и вытащил конверт. Мельком осмотрев его и ощупав руками, он протянул его мне.

– Возьмите. Я не знаю, зачем он вам. Но берите. Может быть, и вправду пригодится.

– Спасибо.

– Вы здравомыслящий человек, Ева. Постарайтесь управиться со всеми. И последите за Карпиком. Ее отец сейчас полностью невменяем. А мы постараемся скоро прийти. Насколько это возможно.

– Хорошо, Макс.

Сжав конверт в руках, я подошла к остальным, все еще стоявшим вокруг темного пятна крови. Пятно крови – вот и все, что осталось от секс-символа конца тысячелетия. Никто по-прежнему ничего не говорил. Муха поднял голову и посмотрел на меня воспаленными глазами. И все-таки не меня он искал. Ему нужен был Вадик, придумавший всю эту теорию, которая устраивала всех. Вадик был так подавлен, что попытался опуститься на пол, но не смог весь пол был забрызган кровью.

– Эй, ты! – нежно позвал Муха Вадика – Значит, ты говорил, что это игра, да? Вадик молчал.

– Ты предлагал всем поверить в это веселье – Муха присел на корточки перед кровью Клио и осторожно коснулся ее ладонью – Значит, игра.

Вадик молчал.

Тогда Муха поднял ладонь, испачканную кровью, и наотмашь ударил Вадика по лицу. На щеке у оператора остался страшный кровавый след.

– Если это игра – Голос Мухи напрягся так, что казалось еще секунда, и он лопнет, как гнилая пенька – Если это игра, тогда тебе водить И скажи тогда – КТО ВЫЛЕТИТ ИЗ СЛЕДУЮЩЕГО ОКНА? И КТО ВООБЩЕ БУДЕТ СЛЕДУЮЩИМ?

Мы сидели в бильярдной уже час. Ни Макс, ни Антон, ни Сокольников еще не приходили. Их ждали так, как будто это могло что-то изменить. Обезумевший от страха и совершенно деморализованный Альберт Бенедиктович лежал на диване и глотал швейцарские сердечные капли, которые принесла ему Аника. Все остальные пили вино, шампанское, джин, вермут – пили все, что только можно было выпить. Все хотели надраться, чтобы забыть хотя бы на несколько часов весь кошмар происходящего. Но ничего не получалось.

Муха после эмоционального всплеска у носового трюма совершенно поник. Сник и Вадик, так и не вымывший щеку. Теперь кровавое пятно не давало мне покоя, оно притягивало меня как магнит.