Виктория Платова - Куколка для монстра

Зоя, Зоя… Нужно намекнуть о ней Костику. Странно, что в досье Леща, которое так усердно составляли люди Лапицкого и которое очень точно живописует Леща и его окружение, секретарше отведен всего лишь один абзац. Хотя их можно понять: непривлекательная стареющая секретарша, морская свинка на телефонах, лабораторный кролик за перепечаткой приказов – нет более несовместимых людей, чем монументальный Лещ и его стертая секретарша. Тень.

«Тень воина». Откуда это? Кажется, у Хичкока не было такого фильма.

Я выхожу в холл и вынимаю пачку «Житана». Возвращаться в ресторан не хочется. Тебе надо подумать, Анюта. Еще немного – и скелет из шкафа Леща выпадет тебе прямо на руки…

…Весь обратный путь мы молчали. Так чудесно начавшийся вечер был безнадежно испорчен: именно так все представлялось Лещу. Именно эти чувства выражал его сосредоточенный профиль, его извинительно опущенные уголки губ; даже складка на лбу негодовала.

– По-дурацки все получилось, – он не выдержал молчания первым. – Я так хотел, чтобы праздник получился.

– Праздник получился, – я успокаивающе тронула его плечо. – Праздник получился, все было восхитительно. В конце концов, это ведь день рождения компании, а не мой собственный день ангела.

– Все настроение псу под хвост.

– У вас замечательная команда. Я буду счастлива, если они примут меня.

– Они уже приняли вас, – Лещ приободрился. – А ребята и правда потрясающие. Один Аркаша Юнкеров чего стоит.

И он, пытаясь загладить вину за единственную паршивую овцу Зою, принялся рассказывать мне о своих журналистах. Я не перебивала его: пусть говорит, пока я обдумываю сцену в туалете. Сегодняшний день был самым важным – тут наши позиции сходились. Пьяный прокол Зои стал для меня настоящим подарком судьбы, теперь я знала, в каком направлении действовать, и уже не мне, а Костику: он вцепится в малейший намек на развязку, я знаю его хватку. А то, что развязка наступит очень быстро, я не сомневалась: они не слезут с Зои, пока не докопаются до истины, какой бы она ни была. Что ж, Анна, ты подтвердила класс, интересно, кто будет следующим после Леща?..

– Вы не слушаете меня, – вдруг сказал Лещ.

– Простите.

Будь осторожнее, не зарывайся, ты позволила себе отпустить поводья, а делать этого нельзя, дело еще не закончено, поменьше спеси, девочка.

– Вы все еще обижены на Зою?

Конечно. Конечно, я обижена, как иначе: не очень-то приятно валяться на полу туалета, слегка придушенной безумной секретаршей; я отыграла глубоко запрятанную обиду:

– Нет.

– Я вижу, что обижены.

– Я стараюсь держать себя в руках. Думаю, это пройдет. Не обращайте внимания. Я ведь мудрая женщина.

Глаза Леща снова вспыхнули раскаянием и надеждой на благополучное разрешение инцидента:

– Слишком красивая, чтобы быть мудрой. Или наоборот?

– Не знаю. Не хочу об этом думать.

– Я могу как-то загладить вину?

– Думаю, да. – Я положила ладонь на руку Леща, я сделала это впервые, я вложила в этот жест максимум того, что можно вытянуть из горячих от предвкушения близкой ночи пальцев: ты же видишь. Лещ, я с тобой, я хочу быть с тобой, я хочу быть с тобой сегодня, я хочу проснуться рядом, я хочу проснуться в твоих руках, я так долго искала, я так долго не решалась, я так долго думала, я так боялась ошибиться, я так ничего не боялась, что мне пришлось подгонять страх палкой, как шелудивую собаку, только он мог защитить меня от твоего обаяния, от привычки не спать по ночам и самому готовить еду для собаки, я только одна из многих. Но теперь мне не нужен страх ни перед собой, ни перед тобой. Ты взял меня за руку, а теперь я беру за руку тебя.

Этой ночью я хочу быть с тобой.

Лещ остановился и бросил руль. Я все еще не выпускала его руки, я чувствовала, как она напряглась под моей ладонью, как она испугалась что-то делать и чего-то не сделать. Хорошо, пусть будет так, первый шаг за тобой, но это должен быть маленький шаг, самое начало долгого пути. Я наклонилась к Лещу и поцеловала его в твердую, гладко выбритую щеку, у самых кончиков губ: я готова двинуться вперед, но оставляю себе пути для отступления. Все будет зависеть от тебя, Лещ.

Он понял это.

Он лишь слегка повернул голову – легкое движение, почти ускользнувшее от меня, – и его губы накрыли «мои. Они были осторожными, чересчур осторожными. Но это не могло обмануть меня: за ненадежной плотиной я почувствовала глухое и яростное ворочание страсти. Нужно лишь немного подождать, и мощный поток пробьет проржавевшие, истончившиеся от времени шлюзы и снесет нас обоих – и меня и его.