Виктория Платова - Ритуал последней брачной ночи

— Без камня он был лучше… — задумчиво протянул Чорбу. — Камни портят ножи. И все остальное — тоже…

— Позвоните Филиппу Кодрину.

— Зачем?

— Позвоните и пригласите его в гостиницу. Скажите, что хотите дать ему еще одну вещь для экспертизы.

— Но у меня нет никаких вещей для экспертизы.

— Есть, — Рейно кивнул на ваджру. — Это же ваша вещь.

— Это так уж необходимо? Если честно, я бы хотел выпить вина с девушкой. Здесь.

— Девушка сейчас оденется и поедет с нами в гостиницу. От этого зависит ее жизнь. И ваша в какой-то степени.

— Моя жизнь не зависит ни от кого. Только от бога и от вина…

Я во все глаза смотрела на красавца Аурэла Чорбу. Как я могла допустить мысль, что этот благородный человек может подло кого-то убить? Но Монти… Монти сказала мне, что Аурэла видели в доме Стаса Дремова…

— Значит, он не убийца? — спросила я у Рейно.

— Боюсь, что нет. Убийц я уже нашел. По крайней мере — двух. А господин Аурэл Чорбу — не убийца. Ну почему вы, русские, обожаете вешать ярлыки?..

…В «опельке», куда мы загрузились все вместе, сильно пахло каким-то одеколоном. Да и от Рейно шел довольно сильный терпкий запах. Где-то я уже слышала этот запах.

— Что это за вонь? — поддержал мои тайные мысли Аурэл Чорбу.

— Это «Hugo Boss». Довольно дорогой одеколон. Мне нравится.

— А нашей даме? — никак не мог успокоиться Чорбу.

— Нашей даме — нет, — ответила за себя я.

— Это не имеет никакого значения, — Рейно был непреклонен. — Когда он обещал подъехать?

— Через час. Я сказал, что дело срочное. Но не думаю…

— Вы, русские, никогда не думаете… — начал было Рейно.

— Рейно, голубчика — радостно откликнулась я. — Он не русский, он молдаванин.

— Тем более, — так же радостно обратился ко мне Рейно. — Вы, русские, отбили у порабощенных народов способность думать…

— Он дурак? Или прикидывается? — спросил у меня Аурэл.

— Он патриот, — пояснила я.

…Последующие два часа пролетели как во сне. Распоряжались этим сном Рейно и примкнувший к нему Аурэл Чорбу. А самую непосредственную помощь двум безумцам оказывал ушибленный детективами бармен Андрон Чулаки. Судя по всему, планы Рейно относительно смазливца Филиппа Кодрина кардинально поменялись. Когда Филя подъехал в гостиницу, его встретила развеселая компания из пяти человек: меня (Филипп сразу признал во мне мужененавистницу Римму Карпухову), Рейно, Аурэла, Андрона Чулаки и безотказного Ильи Слепцова (оказавшегося в этот знаменательный вечер в гордом одиночестве, без верноподданных сосок).

Вместе с Филей-затворником нас стало шесть.

И мы количественно повторили состав, который заседал за коньяком в ночь убийства. Качество же явно хромало: Тео Лермитт съехал давно, Гюнтер Кноблох — недавно (только вечером предыдущего дня). А Калью Куллемяэ нам так и не открыл. Вездесущий Андрон сообщил нам, что пресс-секретарь виолончелиста должен выбраться из гостиницы завтра утром.

После того как все присутствующие приговорили две бутылки коньяка, Рейно попросил Аурэла Чорбу показать ему популярный трюк «отключение видеокамеры», о котором уже слышал от меня. Мы разделились на две группы (в самом произвольном порядке). Одна группа (во главе с Чорбу) отправилась на улицу, другая же (во-главе с Рейно) сосредоточилась в холле.

Когда операция была успешно завершена, мы отправились в бар, к коньяку «Букурия», безвозмездно предоставленному Аурэлом. Правда, по дороге от нас откололся Илья Слепцов: к нему ворвалась очередная поклонница.

То ли под воздействием коньяка, то ли из нежного чувства солидарности, которое испытывают друг к другу все малые народы, Рейно и Аурэл сближались фантастическими темпами. Я даже почувствовала острый приступ ревности.

— Говорят, вы частный детектив, Рейно? — спросил Аурэл, подливая эстонцу вероломный коньяк.

— Говорят…

— И вы что-нибудь расследуете?

— Кое-что… Я могу рассказать вам об одном убийстве. — Рейно поднял рюмку с «Букурией» и посмотрел ее на свет. — А могу сразу о трех. Но это будет долгая история.

— Давайте о трех. — Любитель детективов Андрон Чулаки, разливавший коньяк, даже задрожал от нетерпения: еще бы, три убийства. Не часто выпадает такой фарт.

— О трех убийствах и о трех убийцах. Два из них были случайными, а третье — хорошо задуманным, но плохо спланированным.

Филипп Кодрин опрокинул рюмку с коньяком, и все посмотрели на него. Я тоже посмотрела на него (о, незабвенный француз Патрик Дэваэр, так рано покинувший мир!). И вдруг почувствовала слабый запах одеколона «Hugo Boss», идущий от его макушки…