Виктория Платова - Ритуал последней брачной ночи

— Двенадцатое июня, тысяча девятьсот девяносто девятого года…

— Вот именно. Телеграмма была отправлена за день до прилета Кодриной в Питер. За день до убийства.

Последняя фраза, произнесенная совершенно нейтральным голосом, подействовала на меня отрезвляюще. Слезы высохли сами собой.

— Что вы имеете в виду?

— Я? — удивился Рейно. — Это не я. Это следственные органы. Вы читали досье?

— Д-да…

— Вы помните обстоятельства ее прилета в Питер?

— Смутно…

— Так я и думал… Как еще у вас хватило ума достать эту папку — просто не представляю…

— А как у меня хватило ума до сих пор не попасться? — огрызнулась я.

— Это говорит не столько о наличии умственных способностей у вас, сколько об их отсутствии у компетентных органов, — отбрил Рейно.

— Но…

— Заткнитесь и слушайте. Алла Кодрина прилетела тринадцатого июня из Вены. Рейсом DF 895. Самолет прибыл по расписанию. В 12.15. В аэропорту Кодрина взяла такси. Шофер утверждает, что высадил ее у гостиницы «Астория» около двух часов дня. По времени все сходится. А теперь перечитайте телеграмму еще раз.

— «АСТОРИЯ. 14.00 ПО МОСКВЕ. ОБОЖАЮ. АЛИКА» как попка, повторила я.

— Вот видите! За день до отлета она шлет своему питерскому любовнику телеграмму. Назначает встречу у «Астории». Почему?

— Почему назначает? — переспросила я.

— Да нет же! Почему у «Астории»? В предыдущей телеграмме она просто сообщала рейс. Это было абсолютно логично! Пестерев встречал ее в аэропорту, как и положено влюбленному мужчине, на своих колесах. У него «девятка», не забывайте. Зачем же Алле, да еще при таком страстном любовнике, брать такси и мчаться в центр города? Это же масса неудобств, я уже не говорю о расходах… Вот в этом уже нет логики.

— Еще бы, — не удержалась я. — Расходы для вас всегда нелогичны! А если он работал и просто не мог освободиться… Чтобы поехать в аэропорт…

— На то, чтобы поехать в аэропорт, времени у него не было. А на то, чтобы шляться у «Астории», — было?

— А если он работает неподалеку?.. Два часа — обеденный перерыв. Может быть, они так любили друг друга…

— …что могли и подождать, — досадливо сморщился Рейно. — Но все дело в том, что тринадцатое июня прошлого года было воскресеньем!

— Воскресеньем? — удивилась я. — Точно?

— Абсолютно. Так что ваша версия насчет тяжкой работы неподалеку — она просто несостоятельна…

— А откуда вы знаете, что это было воскресенье?

— У меня есть вечный календарь, — раздулся от гордости Рейно и протянул мне какую-то картонку, украшенную такой же картонной шкалой. — С 1980 по 2000 год включительно. Можете проверить сами…

— Всего лишь двадцать лет… А говорите — вечный! . Ладно… Я вам доверяю… — Количество мелких цифр на картонке ужаснуло меня, и я протянула «вечный календарь» хозяину.

— Для кого-то и двадцать лет — вечность, — подпустил дешевой философии Рейно. И выразительно посмотрел на меня. — А для кого-то и двадцать дней… Вернемся к телеграмме. Что из нее следует?

— Что?

— До сих пор последним человеком, который видел Аллу Кодрину в живых, считался шофер. Но теперь я думаю, что это…

— Игорь Пестерев… — выпалила я. Рейно посмотрел на меня укоризненно.

— Не перебивайте. Возможно, это и был Игорь Пестерев. Во всяком случае, все на это указывает. Романтический вечер при свечах в родительском доме. Верно?

— Верно, — прошелестела я.

— Допустим, у них были свои причины встретиться не возле терминала в Пулково в двенадцать пятнадцать, а возле гостиница «Астория» в два часа дня. Допустим даже, они уехали в это самое Куккарево… Кстати, где это?

— Кажется, это Ладожское озеро… Маленькая деревенька на самом берегу…

— Тоже вопрос…

— Какой?

— Из тех материалов, что вы мне передали, ясно, что в куккаревском доме никто не жил. И что супруги Кодри-ны появлялись там только летом. Верно?

— Да. Ну и что?

— А то, — Рейно снисходительно улыбнулся. — Труп Аллы, или, если хотите, будем называть ее Аликой… Так вот, труп Алики нашли именно они, когда перебирались на лето в деревню. Верно?

— Да. Ну и что ? — снова повторила я, силясь не упустить нить рассуждений Рейно.

— Значит…

— Значит? — Мысли, похожие на бесформенный говяжий фарш, забились у меня в висках.

— Значит, дом был заброшен. Во всяком случае, большую часть года. И Кодриным только предстояло обживать его после зимы. А теперь объясните мне, какого черта ехать в какое-то Куккарево, почти на пепелище, когда в городе Кронштадте существует вполне обжитая и ухоженная холостяцкая нора? Объясните! — потребовал Рейно.