Виктория Платова - Смерть на кончике хвоста

Снег беспечно поскрипывал под ногами, в домах еще горели поздние пряничные огни, а в квартире на шестом этаже ее ждали мартини, остатки «Рокфора» и тяжелые шторы в спальне.

— Нет, — сказала она себе и сжала кулаки. — Нет. Ты не имеешь права. Это вторжение. Незаконное вторжение. Карается законом. Сейчас ты заберешь собаку, возьмешь такси и отправишься к себе на Петроградку, Наталья Ивановна. Ты поняла меня?

Наталья села в сугроб и потерла снегом разгоряченные щеки.

— Граждане судьи! Я просто спасала собачью душу — кто же меня осудит, кто бросит в меня камень? Вы знаете все обстоятельства дела. Вы знаете, что возвращаться с собакой по месту прописки — нереально, а оставить ее без присмотра — нереально вдвойне…

К ночи мороз заметно усилился; Тума поочередно поджимала лапы и просительно смотрела на Наталью: пора возвращаться, моя дорогая.

Действительно, пора возвращаться.

Они вернулись в квартиру — и снова никого не встретили в подъезде. Тума, не дожидаясь, пока Наталья разденется, лапой толкнула дверь в ванную: привычка — вторая натура, особенно у собак. Наталья последовала за ней.

Ванная комната встретила ее сверкающим кафелем и зеркалами, махровыми полотенцами и халатами — мужским и женским. Тума уже стояла в ванне, нетерпеливо перебирая лапами.

Наталье понадобилось несколько минут, чтобы сообразить, что к чему. Оранжевая резиновая рукавица, так же как и шампунь с яростным и устрашающим названием — «АНТИБЛОХИН», по всей видимости, предназначалась для мытья собаки. Наталья включила воду, перевела ее на душ и принялась осторожно намыливать шерсть Тумы пресловутым «Антиблохином», растирая его рукавицей.

Тума оказалась паинькой: она не дергалась и не скулила; похоже, ей вообще нравилось мыться, да и само времяпровождение в ванной выглядело неким ритуалом. Закончив омовение, Наталья насухо вытерла собаку одним из полотенец (вы уж простите, хозяйка, если это любимое полотенце вашего приятеля!). Рыжие подпалины Тумы заблестели, и Наталья впервые подумала о том, что собака, оказывается, по-настоящему красива.

Сфинкс, римская волчица, Lира… Эк, куда ее занесло! Кажется, Lира — совсем из другой оперы.

Наталья вспомнила свою собственную ванную на Петроградке — огромную, выкрашенную в унылую охру комнату. Потолок ванной слегка опустился под натиском протечек, а само грандиозное чугунное корыто пожелтело от времени. И все это пролетарское великолепие освещалось стоваттной лампочкой без абажура. По запыленной проводке бродили тараканы, корыто прикрывала целомудренно-заплесневелая занавеска, а стена напротив была увешана деревянными поддонами: все обитатели квартиры брезговали мыться в общей ванне и использовали ее только в качестве душевой кабинки. Все, кроме старухи Ядвиги Брониславовны…

И вот теперь — ослепительный кафель, шикарная шведско-немецко-французская начинка. Полный комплект. Отпад. Подарок судьбы, который грех не использовать.

Наталья присела на краешек ванны и принялась рассматривать флаконы с шампунями., бальзамами, кондиционерами, солью и пеной для ванн. На полке перед длинным (во всю длину ванны) зеркалом она насчитала две зубные щетки, два бритвенных станка (дорогой мужской и очень дорогой женский). И одну резиновую игрушку. Что ж, хозяйка квартиры не лишена здоровой сентиментальности, можно не опасаться уголовного преследования с ее стороны.

Тщательно вымыв ванну и отправив остатки собачьих жестких волос в воронку, Наталья напустила воды и ухнула туда все, что было под рукой, — пену, соль и резиновую игрушку. Уточку с печальным носом актрисы Барбры Стрейзанд.

Чего-то не хватает.

Да. Музыки и мартини.

Чтобы сходство с лучшими образцами голливудской романтической комедии было полным.

Спустя пять минут Наталья уже нежилась в пене и потягивала мартини. Жаль, что такая жизнь уготована только обворожительным высокооплачиваемым блондинкам. А неудачницы-шатенки лишены и сотой доли УДОВОЛЬСТВИЙ.

Она намылила голову и показала язык своему отражению: «Калиф на час, любезнейшая Наталья Ивановна, калиф на час…» Зато какой час!..

Интересно, почему в стаканчике торчат две щетки? Одна — понятно, убитый горем Денис специально оставил ее, чтобы был повод вернуться после приезда. Он оставил зубную щетку на полке, халат на вешалке, и не исключено, что еще несколько жизненно необходимых мелочей — любимые трусы, любимую футболку, любимую бейсболку, любимую книжку «Праздник, который всегда с тобой» и любимую ручку.