Николай Катаев - Моя профессия – смотрящая

А до этого пришлось успокаивать Аню, которая еще не спала и услышала непонятные звуки и передвижения в квартире.

— Отдыхай, детка! Тебе завтра рано в школу.

— А кто там? Это тот Руслан, с которым мы ездили в Центральный парк? — догадалась она.

Вероника посчитала, что не стоит обманывать ребенка и придумывать кого-то другого. Девочка хотя бы его знала.

— Да. Он упал и слегка оцарапался. Но скоро пройдет.

— Мама! А он тоже секретный агент?

— Он тоже борется с плохими парнями, — обошла она тему. — Спи!

То, что там присутствовал знакомый ей человек, успокоило девочку.

А операция в ванной продолжалась не менее часа. И когда Мария Сергеевна вышла, то выглядела довольной.

— Повезло твоему. Удачливый. Кожу только попортили. Но чуть в сторону, печень могли задеть. Тогда прости-прощай. Теперь укольчик требуется сделать. Противостолбнячный.

А вот это было проблемой. Обращаться к врачу? Все лекарства продаются только по рецепту.

— В прошлом году я тут работала у одного в аптеке на Брайтоне. Жадный такой! Но за деньги все продаст. В этом году место уже занято, но он меня еще помнит. Позвонить? Узнать?

Мария Сергеевна была просто находкой.

— Лекарство совсем не дешевое. И придется накинуть сверху. Соточку, не меньше.

И повторила еще раз:

— Жадный.

Вероника взялась за телефон, чтобы вызвать черный лимузин для поездки Марии Сергеевны в аптеку. Руслан — это клиент Константина. Пусть оплачивает.

— Я там покидала всю одежду в ванную. Пусть отмокнет. А потом в стиралку. И только с холодной водой, — инструктировала ее Мария Сергеевна. — Дай ему, во что завернуться! А то он стеснительный. И чаю много давай! А то крови столько потерял.

Вероника уже приготовила ему постель в комнате бывшей няни дочки, Елены Архиповны. С тех пор как та уехала, ею никто не пользовался. И вот теперь пригодилась. Не отправлять же его к двум другим приезжим. Там Изя. Неизвестно, что ему придет в голову и к кому он побежит докладывать на этот раз.

До приезда машины Мария Сергеевна провела Руслана в спальню и уложила его в кровать, а Вероника принесла зеленый чай. Он лежал на спине, укрытый до горла и без подушки, глядя в потолок.

— Не уходи, пожалуйста! — обратился он к ней, когда увидел, что Вероника направилась к двери.

Он, как и она, в этой ситуации перешел на «ты».

— Извини, что доставил столько хлопот, и спасибо за все! Но понимаешь, нельзя мне связываться с полицией. Станут спрашивать, кто был со мной, откуда? И потянется цепочка к моим. Так делать нельзя.

А Вероника подумала:

«Господи! Они же его бросили в такой момент, а он все еще думает о своих земляках».

Ей надолго запомнилось перепуганное лицо того, который поначалу пришел с Русланом с таким устрашающим видом. И еще скорость, с которой тот несся к двери. Но вслух такое говорить не полагалось. У них там какие-то свои понятия.

Посидели и помолчали. Чтобы прервать паузу, предложила:

— Выпей чаю! Он тебе нужен. Есть хочешь?

Он помотал головой.

— Ничего не надо. Просто посиди со мной!

Помолчали, прежде чем он спросил:

— Когда мне уходить?

Она на секунду задумалась. Если забеспокоится Виктор Андреевич, то что он подумает? Первое, что ему придет в голову, — Руслан у нее. А вот этого следовало избегать. Ей такая реклама совсем не нужна.

— Ты можешь оставаться, сколько требуется. Но сделай так, чтобы Виктор Андреевич думал, что ты у своих! Хорошо?

И Вероника вложила ему в руку телефон. К счастью, глава делегации не ответил, и Руслан ограничился тем, что оставил короткую запись. Мол, остался у земляков.

— Мне тут хорошо, — признался Руслан. — Я просто болен там, на той квартире. Каждый день видеть их рожи. И чувствовать, как они смотрят на меня.

— Зачем же ты поехал?

— Я солдат, — повторил он. — Кроме того, хотелось посмотреть на Америку.

— И какое впечатление? — спросила, ожидая, что сейчас начнет ругать, как большинство русских, впервые попавших в эту страну.

— Великая страна. Чувствуется мощь, динамика. Но люди как везде. По крайней мере, наши.

— Эта динамика рождается не на Брайтоне, а в других местах.

— Я понимаю. Но не представляю себя здесь. Может быть, дети когда-нибудь смогут адаптироваться. А я — нет.

Разговор то затухал, то начинался вновь, и незаметно подошло время, когда вернулась Мария Сергеевна. Она сделала укол, отдала последние распоряжения и отбыла, довольная полученной компенсацией за потраченное время и силы.