Нэнси Пикард - Потерянная невинность

— Я не могу ждать! — воскликнула Эбби.

— Я помогу тебе отвлечься.

Они снова начали целоваться, по на этот раз были перевозбуждены и заметно нервничали, чего прежде никогда не было.

Крик старшего брата разбудил Рекса, и он вскочил с постели, чувствуя себя полным идиотом. Он уснул, делая домашнее задание.

«Черт побери! — думал он, пытаясь подняться. — Уже и поспать нельзя!»

— Что случилось? — крикнул он. — Который час?

— Неважно! — заорал из коридора Патрик, его старший брат. — Главное, чтобы ты поднял свою ленивую задницу и отнес ее в грузовик!

— Зачем?

— Выгляни в окно, дебил!

— Патрик! — укоризненно воскликнула мать и закашлялась.

Рекс обернулся к окну и тут же все понял. Вот черт! За окном сверкал снег. Много снега. Хлопья налипали на стекло и тут же уносились прочь, подхваченные порывами ветра. «Папа будет в ярости», — подумал Рекс. Если бы его старик мог арестовать Бога за то, что он обрушил на них эту метель, он бы немедленно это сделал. Вслед за этим он арестовал бы соседа и подвесил его на двери ближайшего хлева. Девятью месяцами раньше владелец соседнего ранчо позволил своим быкам сломать забор и ворваться на пастбище, где паслись телки Шелленбергеров. Неизбежным результатом этого вторжения стало то, что они, вместо того чтобы отелиться, как положено, в марте, собрались делать это сейчас, причем выбрали для этого самый худший момент. Несколько телят уже появились на свет, и сегодня ночью ожидалось появление еще как минимум одного или двух. Если они не подоспеют вовремя, мокрые новорожденные телята в считаные минуты замерзнут насмерть. Их матерям это тоже на пользу не пойдет.

— Мама, ты с нами? — спросил Рекс.

— Нет, — хриплым, измученным голосом отозвалась мать. — Я, похоже, заболеваю. И не вздумай выйти на улицу без пальто, Рекс! — напомнила она сквозь кашель.

Она хорошо знала своего сына. Он был вполне способен выскочить в метель в джинсах, свитере и ботинках.

В доме было невероятно холодно. Перед тем как лечь спать, мама всегда прикручивала термостат до минимума, и очень скоро двухэтажный дом остывал, грозя отморозить задницу любому, кто среди ночи решил бы, что ему необходимо отлить.

Рекс знал, что мама обязательно встанет с постели, чтобы убедиться, что он одет достаточно тепло, поэтому сдернул джинсы, натянул кальсоны и снова надел джинсы, не забыв и о дополнительной паре носков. Мама стояла в дверях комнаты, служившей родителям спальней. Она была маленькая и пухленькая, в то время как все мужчины в семье были рослыми и сухощавыми.

— Вторые носки, — ткнул пальцем вниз Рекс. — Кальсоны, — указал он на колени. — Пальто, перчатки, шапка. — Он махнул рукой в сторону лестницы.

— Вот и молодец.

Мама снова зашлась в кашле и вернулась в постель.

Держась одной рукой за перила, а второй упершись в стену, Рекс слетел вниз по лестнице, схватил в охапку все, что пообещал маме надеть, и выскочил из дома. Отец и брат уже ожидали его в кабине грузовика. Патрик сидел на заднем сиденье, поэтому Рекс взобрался на переднее.

— Я думал, снега будет меньше, — заметил он, поворачиваясь к отцу.

— Чертовы синоптики! — проворчал отец. — Я бы их всех под суд отдал.

Его лицо, обычно красное из-за высокого давления и холерического темперамента, от едва сдерживаемого гнева и холода стало фиолетовым. Натан Шелленбергер с такой яростью включил первую скорость, что грузовик чуть не развернуло на обледенелой дороге.

— Тише, папа! — воскликнул Рекс, схватившись за приборную доску, чтобы не удариться головой.

Сзади послышался смех Патрика, которого швыряло по всему сиденью.

Фары выхватили из темноты выезд на шоссе. Их ожидал скользкий и опасный путь к первому пастбищу. «Если бы с нами была мама, она обязательно сказала бы что-то вроде «Давай постараемся не очутиться в канаве, Натан»», — подумал Рекс. Но ее с ними не было, и отец продолжал вести грузовик чересчур быстро и слишком рискованно.

Они знали, какие пастбища необходимо посетить, но пастбища были обширными, с множеством укромных уголков, где коровы любили производить свое потомство на свет. Довольно быстро им удалось обнаружить одну из «девочек». Стоя на коленях, она ревела от боли и натуги. Под руководством отца братья взялись ей помогать. Они работали слаженно и довольно быстро извлекли из роженицы ее детеныша — мокрого и дрожащего бычка. Не успела отойти плацента, как мамаша уже была на ногах и, обернувшись к новорожденному, принялась тыкать в него носом, пытаясь заставить подняться. Но покрытого кровью и экскрементами теленка била такая дрожь, что стоять самостоятельно он не мог. Патрик сгреб его в охапку и забрался в кабину грузовика. Рекс с отцом завели новоиспеченную мать в узкое стойло и тоже уселись. Отец включил обогреватель, и Рекс вдохнул резкий, животный и уютный запах новой жизни.