Владимир Колычев - Страсть по понятиям

— Я ничего не знала про этого Сему. Честное слово, не знала!

Говорила Настя убедительно, но разве мог я ей верить? Нет, не мог.

— Хотелось бы верить.

— Но я правда не знаю… Ане знала, потому что Эдик мне ничего не сказал… Значит, Эдики сам не знал, что задумал Жмыхов…

— Хочешь сказать, что Жмыхов знал, чем твой братец занимался с Альбертом? И с Альбертом, и с Юрой…

— С Юрой?

— Да, с Юрой Шептулиным.

— У него что, и с ним было?

— А разве нет? — Я в упор смотрел на Настю.

— Ну, может, что и было…

— Было. И драка на свадьбе была. Драка, после которой Юра бесследно исчез. Он в Киров поехал, а за ним-Струков. И все, больше ни слуху о нем ни духу… Шептулина твой брат убил. Сему-афганца. Меня убить пытался, Ваню… Твой братчудовище. И если его убили, туда ему и дорога…

— Не надо так, — умоляюще посмотрела на меня Настя.

— Не надо… Плевать мне на твоего брата. Мне нужно знать, куда подевался Альберт…

— Что сказал тебе Жмыхов? Что с Эдиком? Его убили?

— Не говорил он мне про твоего Эдика. И я не успел спросить…

— Может, он жив?

— А зачем тогда ему нужны вы?.. Если Эдик жив, его хозяева с ним разберутся, через него свои вопросы решат. Но ему нужны вы. Кто из вас наследница, ты или Алина?

— Э-э… Я не знаю… — Настя нервно забарабанила пальцами по столу.

Этот вопрос имел для нее куда большее значение, чем все мои претензии к ее брату. Или даже к ней самой, если она действовала заодно со своим Жмыховым.

А я бы не удивился, если она сама заказала меня. Еще та она штучка…

— А завещание есть?

— Должно быть. Но я не знаю, как там и что… Нет, мне, конечно, тоже что-то достанется… Но я не хочу об этом думать.

— А Жмыхов именно об этом и думает. Поэтому ему нужна твоя голова. И Алины тоже… Вот я и думаю, сдавать вас или нет?

— А ты можешь нас сдать? — всполошенно спросила Настя.

— Но ты же не возражала против того, чтобы нас с Ваней грохнули?

— Возражала!

— Только врать не нужно, — язвительно скривил губы я.

— Возражала… Только меня никто не слушал…

— Хорошая у вас команда, слаженная. Сначала против меня всей толпой, а потом друг друга мочите. И я еще должен тебе помогать…

— А не надо мне помогать, — вдруг обозлилась Настя. — Можешь связать меня и отвезти Жмыхову… Ну, давай! Где у тебя наручники?

Она протянула ко мне сомкнутые в запястьях руки с таким видом, с каким матросы рвут на себе тельняшки.

— Никто вас никуда не сдаст! — не выдержал Ваня. — С нами вы в безопасности! — решительно заявил он и с упреком глянул на меня.

Дескать, не надо пугать женщин, дескать, не по-джентльменски. Тоже мне благородный нашелся… Впрочем, он прав, никто никого сдавать не собирался.

— Вань, а налей мне водки! — с благодарностью посмотрела на него Настя.

— Да, Вань, и водки налей! — насмешливо подхватил я. — И сопли подотри!.. А раз ты у нас такой добрый, то заступай в караул!

Я съел бутерброд, выпил чашку остывшего чая и отправился к себе в спальню. Все равно, что Настя там спала, по-любому это мое место. А для нее Ваня опустит полку второго яруса-ей елевой стороны, себе справой…

Я очень хотел спать, но нервы недовольно зудели, лишая меня покоя. Слежка за Настей, перестрелка в лесу, погоня. Ищут нас, а значит, могут найти. Настю и Алину тогда заберут, а нас отправят к праотцам… Нет, страха не было, но терзала досада. Я столько пережил, вляпался в дурную историю, но так и не узнал самого главного — где Альберт и что с ним случилось? Обидно будет погибнуть, так и не узнав ответа на этот вопрос…

И все-таки сон потихоньку меня одолевал. Нервная чесотка отступила, шум в голове улегся, сознание стало вязким и липким, как сладкая вата, веки затяжелели. Я уже почти заснул, когда вдруг открылась дверь и в спальню зашла Настя… Или это сон?..

Если сон, то вряд ли кошмарный. Хотя все могло быть. Ведь неизвестно, что у Насти на уме. Может, Ваня уже остывает на полу с изрядной порцией цианида в крови?.. Хотя нет, кто-то ходит по автобусу помимо Насти. Дверь открылась. Или это Алина? Она заодно с Настей и сейчас вытаскивает из автобуса труп Ивана…

Я притворялся спящим, наблюдая за Настей. Если она сейчас достанет нож, чтобы меня убить, я, конечно же, не позволю застать себя врасплох.

Но Настя расстегнула пуговицу на своих джинсах; тихонько вжикнула «молния». Она пошатнулась, снимая брюки со всем, что подними было, но вовремя оперлась рукой о стену. Пьяная она, на ногах стоит непрочно, но с джинсами все-таки справилась.