Татьяна Полякова - Амплуа девственницы

— Прихожу с работы, а дома полный дурдом.

Соседи уже за бабкой в деревню сгоняли, правда, это недалеко, всего двадцать километров. Отправили ее на опознание, а в квартире милиция. Еще впускать меня не хотели, хорошо, бабка вернулась, ох и досталось же им, ну, потом и мне, конечно.

— Подожди, но почему соседи решили, что это ты из окна выпала?

— Так ведь Настя рыжая, как я, в один день красились, одним тюбиком. И под моим балконом лежала, а лицо у нее.., ужас, одним словом. Да и кто разглядывать-то будет? Рыжая, в юбке короткой, значит, я. Бабка-то, конечно, меня признала, то есть в морге сказала, что вовсе не я там лежу, а, надо полагать, подруга моя. Ну, там сразу на работу звонить, и все такое…

— А не могла подруга и в самом деле с балкона упасть? Может, выпила? Вышла покурить и того…

Рыжая пожала плечами:

— Могла, конечно. Только чует мое сердце, убили ее. Со мной спутали. Рост один, возраст тоже, и обе рыжие. Я ведь не просто с перепугу так решила. Ко мне в квартиру залезть пытались. Серьезно.

Помнишь, ты ко мне приезжала? Так вот, я тебя проводила и вдруг слышу шорох какой-то. Я сначала значения не придала. Вдруг звонок, мамка здоровьем интересуется, я с ней болтаю, вышла в прихожую, все вроде стихло. Подошла к двери, а она открыта.

Вот, думаю, растяпа. Заперла дверь, с мамкой попрощалась и на кухню чай пить. Опять шорох. Что ж такое? Я в прихожую, тут подруга звонит. Я к двери, а она снова открыта. Ей-богу. Такая жуть на меня напала. Я быстрей на цепочку да еще на задвижку.

Бабка у меня ужас как воров боится, а я никогда не пользовалась, а тут ведро еще поставила, на всякий случай, чтоб загремело. Я так думаю: меня еще в тот раз убить хотели, да не вышло. Я ведь по телефону болтала и могла сказать, что кто-то в квартиру ломится. Вот убийца и поостерегся, но за домом наблюдал. Увидел Настю с парнем, принял ее за меня.

Парень ушел, а этот гад поднялся и скинул ее с балкона. Теперь ее любовника менты замучают, а не вызови он такси, и вовсе бы в убийстве обвинили.

— Так в милиции решили, что это убийство? — спросила я.

— Там решили, что она по пьяному делу выпала.

Но это потому, что они лодыри. Что хочешь напишут, лишь бы не искать.

— А ты им про то, что в квартиру хотели проникнуть, рассказала?

— Рассказала, только они меня не слушали. Чтобы им интересно стало, надо было и про ограбление «Олимпии» рассказать. А я что, дура?

Мы поговорили еще немного. В основном занимались гаданием, кому понадобилось избавляться от рыжей. В том, что про дверь она не выдумала, я не сомневалась, потому что вспомнила: когда я к ней заходила, на лестнице точно кто-то был. Я еще тогда сама здорово перепугалась и поспешила уйти. Рассказывать об этом я ей не стала, чтоб не нервировать ее еще больше. Однако поверить в то, что Громов или Димка убили человека просто так, чтоб досадить грабителям, я все же не могла. Для этого надо быть форменными психами, а на форменного психа даже Гром не похож, хоть он сегодня и здорово рассвирепел.

— Что думаешь делать? — спросила рыжая, покидая машину.

— Не знаю, — промямлила я.

— Я тебя предупредила, а там как хочешь.

Мы простились. Сашок завел машину, а я позвонила домой.

— Что у вас там? — спросила Лерка. Я коротко пересказала недавний разговор.

— А у тебя как, все тихо?

— Гостей не было, если ты об этом.

Признаться, ее слова не очень-то меня успокоили. Я подумала: а не отправиться ли мне к бабушке?

Взять отпуск. А еще лучше навестить маму. А что?

Глядишь, к моему возвращению все здесь как-нибудь утрясется… Но всерьез о том, чтобы пуститься в бега, думать мне не хотелось. Я заревела от отчаяния. Сашок повернулся ко мне, погладил меня по волосам и заявил:

— Сашок Аню в обиду не даст. Аня хорошая.

— Молчи лучше, — отмахнулась я, но слезы вытерла.

Лерка сладко спала в бывшей маминой спальне.

Это показалось мне несправедливым, я вошла, плюхнулась на кровать и включила ночник. Лерка открыла глаза и зевнула.

— Это не Гром и не Димка, — заявила она, сообразив, что просто так я не уйду. — Скорее уж Васька.

Может, у кого из дружков прячется, вот и подумал, что, если рыжую тряхнут как следует, она все как на духу выложит и всех дружков вспомнит. А тут концы в воду. У него, поди, и ключи от ее хаты были.

— Про ключи я не спросила, — расстроилась я.

— Из-за Грома не переживай. На худой конец, воскресну из мертвых и все ему растолкую, хотя делать этого ой как не хочется.

— А если он тебя не послушает? — усомнилась я.