Татьяна Полякова - Амплуа девственницы

Подобные чувства вызывают уважение, только не вздумай сделать из меня козла отпущения.

— Менты установили: Димку застрелил снайпер.

Не удивлюсь, если из той же винтовки, что и Грома.

— Да? И что это доказывает?

— Ладно, — нараспев заметил Марат, глядя почему-то на меня, а не на Лерку. От этого взгляда мне сделалось так плохо, что я даже зажмурилась. — Обсудим это чуть позже. На всякий случай предупреждаю: Леня будет за тобой приглядывать.

— Кстати, о Лене, — оживилась Лерка. — Он ведь занял место Грома и Димки? Может, он умнее, чем кажется?

Марат стиснул зубы, сдерживаясь из последних сил, и направился к двери, даже не взглянув в мою сторону. Дверь хлопнула, а я заголосила:

— Боже мой, во что ты меня впутала? Это правда — то, что он сказал?

— Он тут много чего наговорил, — проворчала Лерка. — Всего и не упомнишь.

— Не увиливай. Ты в самом деле занималась чем-то противозаконным и Громов с Димкой были твоими конкурентами?

— На чем, по-твоему, я нажила миллионы? Знаешь, Аня, пойду-ка я полежу в горячей ванне, может, какая мысль в голову придет. Очень этот гад меня расстроил.

И, не обращая внимания на мои протесты, Лерка заперлась в ванной. Я пыталась докричаться до нее, стоя под дверью, но она включила воду. Я не была уверена, что она меня слышит, а необходимость высказаться присутствовала, так же как желание найти правду, оттого я сразу же накинулась на Сашуню, лишь только он переступил порог квартиры, по обыкновению придурковато гукнув в знак приветствия.

— Иди сюда, — схватила я его за руку, усадила в кресло и впилась взглядом в его глаза. — Кто убил Димку? Отвечай сейчас же. Не вздумай врать.

— Аня злая, — обиделся он и потупил глазки, опустил плечи, всем своим видом демонстрируя отчаяние.

— Ничего подобного. Отвечай, я хочу знать правду.

— Аня меня не любит, — пожаловался он.

— Любит.

— Не любит.

— Сашок, не смей скрытничать, не то я разозлюсь.

— Сашок хороший, — сообщил он.

— Лучше не бывает, — согласилась я.

— Аня хорошая. Аня меня любит?

— Еще бы. Хочешь, поцелую? — Он зажмурился и вытянул губы трубочкой. Я его поцеловала. — Димку ты убил?

— Угу, — радостно закивал он.

— И машину Марата ты взорвал?

— Угу. — развеселился Сашок.

— И Грома ты застрелил?

Он даже взвизгнул от удовольствия, все еще зажмурившись и вытянув губы.

— Лерка велела?

— Угу.

Тут и сама Лерка, неслышно подойдя сзади, шепнула на ухо:

— Ты его про Кеннеди спроси.

Заподозрив неладное, я спросила:

— Пристрелить Джона Кеннеди тоже Лерка велела?

На сей раз Сашок гукнул дважды.

— Чудовище ты мое, — вздохнула Лерка и поцеловала его. Он открыл глаза, переводя сияющий взгляд с меня на Лерку.

— Он в самом деле законченный идиот, — вздохнула я, а Лерка обиделась.

— Вовсе нет. Просто своеобразный. И не смей говорить ему гадости, у него душа чуткая, он потом долго переживает.

Мне стало стыдно, я загрустила и машинально почесала Сашуню за ухом.

— Аня хорошая, — сообщил он.

— Я хочу знать правду, — глядя на Лерку, сказала я. — Не смей увиливать и отвечай.

— Пожалуйста, — кивнул Сашок, и мы уставились на него с немым изумлением, а он продолжил:

— Довожу до вашего сведения: мы в дерьме по самые уши. Сейчас убрать Марата — себе дороже, это война и конец бизнесу. А все твои дурацкие интриги, — рыкнул он на Лерку. — Говорил, без затей надо. Так нет, непременно балаган устроит. А ты все это время чем занимаешься? — обратился он ко мне. — Тебе мужика доверили, и что? Он носится по городу, без конца что-то вынюхивает, вместо того чтобы днем и ночью за твои титьки держаться. Для нормальной бабы такое поведение даже оскорбительно.

— На него иногда накатывает, — торопливо пояснила Лерка, видя, что я впала в столбняк от такой-то речи. — А ты, чудовище, помалкивай, не учи маму детей рожать. Хотя насчет оскорбительного поведения Марата я согласная. В самом деле, Аня, неужто так трудно направить его энергию в безопасное русло?

— Ах какие вы все умные, — возмутилась я. — Между прочим, это было твоей идеей: любовный четырехугольник и все такое… Теперь вот и расхлебываю.

— Ты потолковее объясни, — попросила Лерка.

— Чего тут объяснять? То он меня любит и готов достать луну с неба, то вдруг начинает придираться.

— А в чем суть его придирок?

— Не верит он мне. Подозревает, что я готова крутить любовь с кем попало, а к нему равнодушна.

Так и говорит: сплошное коварство и притворство.