Татьяна Полякова: Барышня и хулиган

— Мечтаю, — огрызнулась я.

— Понятно. Хочешь, куплю тебе путевку? Всего-то семьсот баксов.

— Да. — Я широко улыбнулась и спросила:

— У тебя есть семьсот баксов и ты готова потратить их на меня?

— Ну… сестры должны помогать друг другу, — туманно ответила Катька, а мне стало ясно: она не так просто появилась у меня, что-то ей нужно, путевка в Париж нечто новенькое… В общем, следует быть настороже. — Я тут тебе кое-что привезла, — продолжила сестрица. — Хочешь взглянуть?

— Конечно, — хмыкнула я, мы вместе вернулись в прихожую за сумкой и втащили ее в комнату. Катька поставила сумку на диван и расстегнула «молнию». Кое-что оказалось шикарным брючным костюмом персикового цвета.

— Примерь, — сказала Катька. — Покупала на себя, думаю, тебе как раз.

Несмотря на четыре года разницы, мы с Катькой примерно одного роста и одной комплекции. В детстве считалось, что мы очень похожи. Возможно, что граждане были правы, но только не сейчас: Катька в шикарном костюме, с крашеными платиновыми волосами, с модной прической и дорогой косметикой, а рядом я: в шортах, майке, волосы зачесаны назад, очки в дешевенькой оправе… Словом, если мы и были похожи, то примерно как замарашка-Золушка на свою дражайшую мачеху. Я напялила костюм и с удовлетворением констатировала, что даже очки меня не портят.

— Блеск, — отойдя на пару шагов, кивнула Катька. — Очки сними.

— Я без них плохо вижу.

— Это потому, что книжки дурацкие читаешь. Какая тебе от них польза? Только глаза портишь.

— Чего тебе мои глаза, за свои беспокойся. За костюм спасибо, если это подарок, конечно, а если взятка, то выкладывай, чего тебе от меня надо.

— Кто ж так сестру встречает, дура? — надулась Катька, но ни чуточки не обиделась. Она стащила с меня очки и уставилась в зеркало, но смотрела не на свою физиономию, а на мою.

— Сама дура, — подумав, ответила я.

— Конечно, мы ж родственники, причем близкие. Слушай, тебе надо покрасить волосы.

— Не надо, — категорически возразила я. — Ни красить, ни стричь, потому что делать это надо регулярно, а у меня денег кот наплакал. Лучше я буду с хвостом ходить и с тем самым цветом, которым меня наградил господь.

— Папаша, — поправила Катька. — Это он у нас был такой пегенький…

— А ты сама-то какая? — скривилась я.

— Да я уж и забыла… — В этом месте Катька набрала в грудь воздуха и вдруг заорала:

— Я забыл, какого цвета твой платок зеленый был…

— Чокнутая, — покачала я головой. — Обедать будешь? У меня есть пельмени и варенье к чаю.

— Пельмени? Буду.

Я сняла костюм и определила его в шкаф. Катька критически разглядывала меня, пока я дефилировала в одном белье, и заявила не без гордости:

— Фигура у тебя лучше моей. Мужики, поди, с ума сходят?

— Где они, мужики-то? — хмыкнула я. — Я в школе работаю. Коллектив дружный, за последние десять лет новички только я да Юлька, она физику преподает. Средний возраст преподавателей пятьдесят два года. Юлька высчитала, если не врет, конечно. Но и так заметно, что очень скоро без пенсионных торжеств дня не пройдет.

— Что ж ты, кроме своей школы, никуда не ходишь?

— Почему не хожу? Вот на пляж собиралась…

— Ясно, — вздохнула Катька и опять полезла с вопросами:

— А парень у тебя есть?

— Пашка иногда заходит, но если честно, лучше б он к кому другому заходил.

— Это рыженький, нудный такой?

— Точно. Его три недели назад с завода уволили, и теперь он не просто нудный, он кого хочешь в гроб загонит.

— А больше новостей нет?

— Нет, — покачала я головой.

— Значит, ты в отпуске и совершенно свободна…

— И еще без денег, — добавила я. — А что ты там насчет Парижа болтала?

— Ничего я не болтала, — обиделась Катька, устраиваясь за столом, а я принялась варить пельмени. — Я ж знаю, у тебя мечта. А семьсот баксов для некоторых людей деньги плевые.

— Для тебя? — задала я вопрос. Катька уставилась в окно и вдруг заявила:

— Помоги мне, а?

Я потерла нос, остерегаясь давать поспешные обещания.

— А чего делать-то?

Сестрица выразительно вздохнула, переведя взгляд на мою физиономию.

— Тут такое дело. Мужик у меня… не мужик, а розовая мечта или голубая, фиг ее знает, одним словом: конфетка. Денег куры не клюют. Зовет меня на Канары на десять дней.

— Здорово, — согласилась я, слегка завидуя чужому счастью. Правда, интересовал меня Париж, а Канары были совершенно безразличны, я даже толком не знала, где они находятся. Но совсем дурой я не была и слышала, что Канары — это круто, и с мужиком Катьке вправду повезло.