Татьяна Полякова: Чего хочет женщина

— Дима, у нас с тобой опять бензин кончится.

— Понял, — ответил он.

Мы поставили машину в гараж и домой поехали на такси, возле моего подъезда простились, Дима уехал, а я поднялась к себе, переоделась, поставила чайник на плиту и стала ждать Валеру. Мысли мои были приятны, и настроение отличное, выходило, что Танька в этот вечер меня вытащила из дома не зря.

Утром мы поднялись поздно — по пятницам я работаю во вторую смену, у мужа репетиция в двенадцать, можно было отоспаться. Я готовила завтрак, скучала и прикидывала, чего бы мне захотеть. Помучившись немного, я захотела новую машину. Следовало подготовить мужа.

— Валерочка, — сказала я, — у меня с машиной что-то. Не заводится.

— Да? — Муж в автомобилях не разбирается, у него своя «девятка», в ней вечно что-то ломается, муж злится и о машинах говорит неохотно. — Наверное, зажигание, надо посмотреть.

Тут в дверь позвонили.

— Что за черт, — сказал Валера. — Ни дня без гостей, — и пошел открывать. Однако голос его мгновенно переменился. — Аркадий Викторович, — радостно запел он. — Проходи. Куда пропал? Только вчера тебя вспоминали.

— Ох, Валера, работа в гроб вгоняет, связался с этой коммерцией, век бы ее не видать. Как вы?

— Нормально, проходи. Лада на кухне. Лада, посмотри, кто пришел.

В кухню бочком и слегка пританцовывая вкатился Аркаша, маленький толстый старый еврей, мой любовник.

— Здравствуй, Ладушка, — пропел он и к ручке приложился.

— Аркадий Викторович, что невеселый?

— Заботы одолели. Чайком не напоите?

— Конечно. — Муж поставил чайничек. — Может, коньячку? Хороший, армянский.

— Ох, нет, спасибо. Бросать надо коньячок. Сердце прихватывает.

— Рано тебе на здоровье жаловаться.

— Какое там, Валера, — Аркаша махнул рукой. — Стар, стар стал, пора на покой, сына бы на ноги поставить.

Аркаша пил чай и лучисто улыбался. Физиономия у него круглая, как луна, и чрезвычайно добродушная. По внешнему виду Аркаши никто бы не догадался, что это редкий подлец, жулик и бандит. Они с Валерой пили чай, а я за ними ухаживала.

— Лада на машину жалуется, — сказал Валера. — Что-то у нее там с зажиганием.

Аркаша кивнул:

— Посмотрим, пришлю кого-нибудь. А твоя как?

— Не знаю, что с ней делать… Продать надо к чертовой матери.

— Давай ее сыну покажем, он у меня такой мастер, сам удивляюсь. Талант у парня. Продать всегда успеешь.

Через час Валера засобирался на репетицию, ласково простился с Аркашей и отбыл. Я его проводила и вернулась на кухню.

— Ладушка, — запел Аркаша. — Красавица ты моя, соскучился. — Он обнял меня за талию и прижался головой к моему животу.

— У меня машина сломалась, — сказала я.

— Слышал. Сделаем.

— Надоело мне на этом старье ездить.

Аркаша подпрыгнул.

— Ладуль, какое старье, побойся бога, машине полтора года.

— Я и говорю, старье.

Аркаша заерзал.

— Старье… Я на своей три года езжу.

— Вот и езди, а мне надоело.

— Да ты с ума сошла. — Он руки расцепил и нахмурился. — Чего тебе еще?

— «Волгу».

Аркаша, как я и предполагала, схватился за сердце.

— Спятила баба. «Волгу». Совесть надо иметь. Я на тебя трачу больше, чем на всю свою семью.

— Я ж тебя не граблю, продай мою «восьмерку», деньги забери.

— Что их забирать, все равно выцыганишь. Ух, глаза бесстыжие.

— Жадничаешь, черт плешивый, — сказала я и хлопнула тарелку об пол. — Дожадничаешься. Брошу к чертовой матери.

— Как же, бросишь, — ядовито сказал Аркаша. — А деньги? Ты за деньги удавишься.

— Найду другую дойную корову, вон Лома, например.

— Лома? — Аркаша опять подпрыгнул. — Да Лом сам смотрит, как бы с баб содрать.

— Ничего, я его так поверну, молиться на мою задницу будет, не говоря уж о прочих интересных местах.

Аркаша стал менять окраску с обычного бледно-фиолетового до багрового, потом вдруг позеленел.

— Ну до чего ж подлая баба, мало я на тебя трачу, Лом ей понадобился. А этот, сволочуга, все Ладушка да Ладушка, пущу в расход подлеца.

— Чего городишь-то? Кто с твоими бандюгами управляться будет? Они тебя в пять секунд почикают. Пропадешь без Лома.

— Ох, Ладка, узнаю чего, я тебя… — Аркаша запнулся, прикидывая, что он мне такое сделает, но, так и не придумав ничего особенного, махнул рукой. — Ты перед Ломом титьками своими не тряси, у него и без того рожа блудливая, так по тебе глазищами и шарит. Ну что тебе «Волга», корыто, прости господи, уж покупать, так импортную.

— Я патриотка, родную промышленность поддержать хочу.