Татьяна Полякова: Чумовая дамочка

— Привет, — сказала я.

— Привет… — Она нахмурилась, посмотрела на меня с недоумением и спросила? — Ты как меня нашла?

— Это нетрудно. Нога не болит?

— Ты ж знаешь, чего спрашиваешь? Мне с работы свалить надо было. Как там, все тихо?

— Ага. Как на кладбище.

Зинка заметила в моей руке оружие, взгляд ее испуганно метнулся, она облизнула губы и попыталась быть приветливой:

— А мы вот отдыхаем…

Пьяный мужичок наконец-то обратил на меня внимание.

— Кто это. Зиночка? — спросил он игриво, хотел подняться, но тут же рухнул на одну из подушек.

— Подруга, — проворчала та.

— Подруга, это хорошо. Не желаете присоединиться?

— С удовольствием, — ответила я и бросила Зинке моток веревки, — Свяжи-ка его, да покрепче, начнешь халтурить, прострелю колено. В конце концов, у тебя нога болит…

— Ты чего. Лийка? — испуганно спросила она, мужичок глупо улыбался.

— Может, действительно стоит тебе колено прострелить?

Она поднялась с одеяла, взяла веревку и приблизилась к мужику.

— Ляг на живот, — приказала я, дядька округлил глаза, потом нахмурился и только было собрался что-то возразить, как я ударила его в горло носком кроссовки, он всхлипнул и отключился. Зинка стала связывать ему руки, а я села на стул и насвистывала, не спуская с нее глаз.

— Ты чего задумала? — робко спросила она.

— Сейчас расскажу. Руки к ногам привязывай, стягивай потуже, один конец оставь свободным… вот так, ..

Зинка закончила возню с веревкой, я подошла проверить работу и, наклонясь к незадачливому любовничку, ударила ее рукоятью пистолета по голове. Она рухнула на одеяло, а я нахмурилась, забеспокоившись, что перестаралась.

Голова у Зинки оказалась крепкой. Минут через десять она пришла в себя и с тоской смотрела на меня мутными от боли глазами. К этому моменту я уже отыскала в комнате штаны возлюбленного, вытащила из них ремень, захлестнула один конец вокруг шеи Зинки, а другой продернула за трубу батареи. Руки и ноги ее я тоже связала на всякий случай и села на стул ждать, когда они оба очнутся.

— Ты с ума сошла, что ли? — пробормотала Зинка, как только обнаружила кое-какие перемены в своем положении.

— Вроде того. Поговорить хотела. Ты случаем не знаешь, где Хурма?

— Нет. А на что он тебе?

~ Дело есть. Срочное. — Я легонько потянула за конец ремня. Зинка, извиваясь ужом, прохрипела «пусти», а я ослабила хватку.

— Не знаю, где он, — ответила она торопливо. — Сбежал куда-то… еще до ограбления. С тех пор я его и не видела.

— Врешь, а врать нехорошо. Это он тебя сюда привез, — Я вновь потянула за ремень, а Зинка начала задыхаться, — Ну так — где он?

— Не знаю, не знаю.

— В самом деле?

Тут я заметила, что мужичок тоже очнулся, тихо лежит на животе и испуганно таращит глазки. Я подошла к нему, перекинула конец веревки через все ту же трубу и потянула. Он взвыл, но его вопли заглушала громкая музыка, и меня это не очень беспокоило. Устроившись верхом на стуле, я попеременно подтягивала то ремень, то веревку.

Мужичок не выдержал первым. По лицу его текли слезы, и он вроде бы протрезвел, всхлипывал, выл, а на очередной мой вопрос «где Хурма?», взвизгнув, ответил?

— Здесь.

— Где здесь? — удивилась я.

— Заткнись! — рявкнула Зинка, но я натянула ремень, с криками ей пришлось повременить.

— В лесу… зарыт… — Я ослабила веревку, а он, должно быть, в знак благодарности забормотал. — Там яма была, ну, мы его туда, известкой засыпали, а сверху землей…

— Чего ж вы так с гостем? — хмыкнула я, а мужик неожиданно разозлился:

— Это все она… она меня втравила, я не хотел… Мне на эти деньги — тьфу… мне своих хватает. А этой стерве что ни дай, все мало…

— А откуда у Хурмы деньги? — проявила я интерес.

— Не знаю. Где-нибудь украл. Вон у нее спрашивай, он Зинкин дружок.

Зинка лежала, закрыв глаза, лицо ее было белее мела.

— Сука, — презрительно бросила она, неизвестно к кому обращаясь. Я закрепила веревку, чтоб мужик не расслаблялся и лишними мыслями себя не занимал, и передвинулась ближе к Зинке. Я сидела, смотрела на нее, и очень неприятные мысли копошились во мне.

— Где бабки? — вздохнув, спросила я.

— Чего?

— Вот что, подруга. Ты дурака не валяй, в городе мне оставаться нельзя, сматываться надо. А с пустыми карманами бегать не с руки. Так что давай делиться.

— Делиться, — презрительно фыркнула она. — Ты поделишься, ..

— Вдруг тебе повезет? Так где деньги?

— Какие еще деньги?

— Которые вы в ресторане свистнули.