Татьяна Полякова - Интим не предлагать

— А ты ему сказал, что ты несовершеннолетний и допрашивать тебя без родителей он не имеет права?

— Само собой, я что, неграмотный? Дядька говорит, что это вовсе не допрос, он поговорить хотел.

— А какая разница?

— Ну, не знаю… Он и Чугунка выспрашивал. Слушай, Дарья, а по-моему, этот Родионов нормальный дядька, и он вовсе не думает, что это мы Зюзю укокошили.

— Так он тебе и скажет, что думает, — хмыкнула я. — Ладно, сходи в магазин, список и деньги на холодильнике.

— Я все купил.

— Молодец, однако двигай отсюда. Мне работать надо.

А вот работать не получилось. Я сидела за столом, поднимала крышечку с подарочной чернильницы и, подержав в руке, опускала на место, за этим занятием меня и застал Родионов. В дверь постучали, я крикнула: «Да!», потому что кабинет у меня довольно большой, до двери далеко, а в коридоре обычно шумно, и тут появился Александр Сергеевич, сказал: «3дравствуйте», улыбнулся и без приглашения плюхнулся на стул.

— Здравствуйте, — вздохнула я.

— Разговаривал с вашим племянником. Занятный парень. Мне понравился.

— Вы ему тоже, — порадовала я. — У вас ко мне дело или вы зашли сообщить, как вам понравился мой племянник?

— Честно говоря, я просто шел мимо. Дай, думаю, зайду.

— Сведения обо мне собираете? — вздохнула я. Родионов опять улыбнулся. «Если человек с такой улыбкой способен засадить меня в тюрьму…» Не успела я додумать свою мысль до конца, как он заявил:

— «Опеля» с номером 196 в нашем городе не зарегистрировано. Вы уверены, что ничего не напутали? Может, цифры другие или номера иногородние?

Он все еще улыбался, и я заподозрила, что он надо мной издевается, но так как он вел дело об убийстве, послать его к черту я не могла, потому и ответила честно:

— Не знаю. Пока не увидела Зюзю мертвым, была уверена, а как увидела… Что-то с моей головой приключилось.

— Понятно, — точно радуясь чему-то, кивнул Родионов, затем поднялся, сказал: «До свидания» — и в самом деле ушел. А я окончательно скисла.

Само собой, меня подозревают, еще этот маньяк дурацкий, теперь не скажешь, что я попросту не могла справиться с Зюзей… смогла бы, да еще как. И Родионову это доподлинно известно, вот он и ходит, ждет, когда у меня сдадут нервы и я во всем признаюсь. Беда в том, что признаваться-то не в чем. Еще номер «Опеля» забыла… если бы у меня был этот номер… А почему, собственно, я решила, что убийца парень в синем пиджаке? Кто угодно мог прийти после него и задушить Зюзю… Но дядька сказал, убили его в два. Значит, Синий. Придется его найти. Уставясь на телефон, я пыталась решить, как это лучше сделать; дверь без стука открылась, и в кабинет просочился Чугунок. Несмотря на то, что вчера он дважды мылся и даже надел мою футболку, сейчас выглядел так, точно неделю жил в кочегарке.

— Чего тебе? — нахмурилась я.

— Девять и шесть — точняк, — заявил он, влезая на стул. Как я уже говорила, Васька коротышка, и ноги его до пола не доставали, когда он устроился на стуле.

— Чего? — не поняла я.

— Ну, номер этот. Я в кусты лазил, когда ты решила через балкон махнуть, оттуда наблюдать лучше. Но кот уже сидел там и одну циферку успел попортить, но девять и шесть — точняк, зуб даю, а чего между ними… — Васька развел руками и пригорюнился. — И что обидно, я ведь этот «Опель» тоже видел, вылетел из-за угла, я еще в сторону отскочил, нет бы на номер посмотреть, а я только матюгнулся вдогонку… знамо бы дело… Дарья, мы все в ментовку пойдем, пацаны так и решили…

— Зачем в ментовку? — испугалась я. — Чего опять натворили? Мало мне своих бед…

— Мы свидетельствовать пойдем, вот зачем. Чтоб они на тебя своих собак не вешали. Менты народ подлый, запутают с протоколами и всякой там хреновиной…

— Марш отсюда! — рявкнула я и ткнула пальцем в сторону двери для убедительности. — Защитничек… Лучше б курить бросил, порадовал.

Чугунок стрелой вылетел в коридор, забыв закрыть дверь, затем вернулся на цыпочках и аккуратно прикрыл ее. Я же взяла карандаш, написала на листе бумаги цифры 9 и 6, оставив между ними пустое пространство, и на него уставилась. 9 и 6, а мне казалось 196; если Чугунок прав и он действительно видел две эти цифры, то между ними может быть любая из девяти. А почему тогда не единица? Номер «Опеля» 916? Еще часа полтора я размышляла над этим, а затем, отыскав в справочнике нужный телефон, позвонила Родионову. Он сам снял трубку.

— Слушаю.

— Александр Сергеевич, — запинаясь, начала я. — Это Дарья Агафонова. Кажется, я вспомнила номер «Опеля». Девятьсот шестнадцать. И номера точно наши, потому что в противном случае я что-нибудь бы подумала, а я не подумала, значит, ничего такого не было.