Татьяна Полякова - Мой друг Тарантино

— И ты воспользовался его машиной. Очень разумный ход, при желании всю эту свистопляску в городе можно было свалить на Сажина. Мотив налицо: месть.

Максим поморщился.

— Тогда я об этом не думал… и Юматова убрал, потому что другого выхода не было.

— Что вы не поделили с Карасем?

— Когда я выследил Таболина на складе, сразу забрать деньги не удалось, ведь у него на хвосте был этот сыщик из самодеятельности.

— Ты убил его, а когда вернулся, деньги исчезли? — подсказала я.

— Хуже. Кто-то подменил пачки. Там лежали «куклы», и тысячи зеленых не набралось бы. Невероятно, как это могло произойти, я отсутствовал всего несколько минут.

— Карась не поверил?

— Он едва не умер от страха, решив, что Таболин нас перехитрил. Мы поехали на дачу к Таболину. Он ждал тебя, а заметив нас, должно быть, решил, что Гришка обо всем догадался и послал людей. Он выстрелил, я тоже — и убил его.

— Сплошное невезение.

— Да. Узнать, где деньги, мы не смогли. Я предложил дождаться на даче тебя, я ведь слышал, как вы договаривались. У вас был неплохой план…

— Да. В тот вечер Щербатый закатил званый ужин, а сразу после него отправился в Москву. Я была рядом с муженьком, Таболин тоже, но, улучив момент, незаметно удалился. Проводив мужа, я осталась в доме, Щербатов по дороге в Москву звонил мне раз пять, а я исправно отвечала. Убедилась, что он ничего не заподозрил, и утром поехала на дачу. До возвращения этого психа мы смогли бы удрать очень далеко.

— Вот-вот. Я сказал об этом Карасю, но он повел себя как последний болван, бросился оттуда со всех ног. Решил, что ты надула Таболина, деньги у тебя и ты на дачу не явишься…

— За что убили Наташу?

— Кого? А… певичку? Она приперлась на дачу вслед за Таболиным. Всю ночь крутилась по соседству, выслеживая вас, и видела машину Карася. Он смертельно боялся Щербатова, а я хотел его убить.

— Гришку?

— Да. Я его ненавижу.

— И ты заманил его в ловушку, использовав меня вместо наживки, а Карасю это очень не понравилось?

— Еще бы. Он до смешного его боялся. А эти его парни из Казани гроша ломаного не стоили. Он совсем свихнулся от страха, вот и пришлось от него избавиться. Я предлагал вывезти семью этого Антона, чтобы узнать, где деньги, но он перепугался, что Щербатый сразу догадается. Он считал, что Щербатов будет искать убийцу брата, и с перепугу принялся убивать налево и направо. По-моему, он уже и о деньгах забыл, просто хотел спасти свою шкуру. Денег-то не было, а хозяин мог в любую минуту сообразить, в чем дело… Это ты подменила деньги?

— Это я их подменил, — заявил Гришка, входя в комнату. — И вовсе не на складе, а в собственном сейфе. Так что мочилово ты устроил совершенно напрасно.

Макс побледнел и сказал сквозь зубы:

— Как я тебя ненавижу…

— Не драматизируй, ты хотел денег, ты их получил, по крайней мере, в первый раз. Все было честно.

— Ты вынудил меня, у меня просто не было выхода.

— Почему же, ты мог, к примеру, убить ее и пустить себе пулю в лоб… Чем не выход?

— Ты бы так и поступил…

— Разумеется. Никто и никогда не заставит меня отдать то, что принадлежит мне.

— На даче Таболина я нашла записку: «Прощай, детка», — не обращая внимания на Щербатова, спросила я. — Ее написал ты?

— Я, — кивнул Максим. — Я надеялся, ты решишь, что он удрал…

— И никто никогда не узнает о вашей невинной шалости? Записка в доме Сажина тоже твоя работа? Ты хотел, чтоб я думала, будто убийства Тришкиных рук дело?

— Он ведь мастер на такие шутки, разве нет?

— Выйди отсюда, — кивнул мне Гришка. — Дай нам поговорить.

— Как ты меня нашел? — нахмурилась я, повернувшись к нему. — Антон сообщил?

— У него приметная машина. Менты сегодня доказали, что не зря хлеб едят. Мой хлеб, между прочим.

— Слава богу, хоть один человек не записался в добровольные помощники иуды.

Максим перевел взгляд на Щербатова и вдруг улыбнулся:

— Я рад, что мы встретились.

— Я тоже, — ответил Щербатов.

— Пусть твои парни повсюду, — продолжил Макс, — но из этой комнаты тебе не уйти. — Он выхватил оружие, а Гришка повалился ему под ноги, грохнул выстрел, Максим упал, и пистолет отлетел в сторону, а они покатились по полу, злобно рыча.

Максим вывернулся из медвежьих объятий и потянулся к пистолету, до него было всего несколько сантиметров, ладонь коснулась рукоятки, а я выстрелила в потолок. Максим шарахнулся в сторону, Гришка схватил оружие и выстрелил.

— Извини, дорогая, — сказал он, поднимаясь. — Я должен был сделать это еще год назад.