Татьяна Полякова - Мой любимый киллер

— Зачем? — Оба как будто удивились.

— Я тебе уже объясняла: человек, который все это затеял, где-то рядом. Вдруг Димка ей что-то рассказывал, на что-то намекнул…

— Ты знаешь, где ее найти?

— Я знаю ее имя и место работы.

— Хорошо, пойдем, — кивнул он.

— Тебе нельзя, — влез Вадим. — Отлеживайся, не то опять кровотечение начнется, а с Леной пойду я. Тебе сиделка без надобности, сам справишься. На возможные возражения отвечаю сразу: пользы от тебя сейчас мало, а… все остальное знаешь сам.

Я придвинула телефон и справочник. В справочнике значились шесть Донцовых мужского пола и три женского. Но нужной мне Наташи не оказалось. Семь раз мне ответили, что я ошиблась, а на восьмой тоненький детский голосок произнес:

— Я слушаю.

— Телефон может быть зарегистрирован под другой фамилией, — подсказал Саша. — Или его вовсе нет в справочнике.

— Володя говорил, что она работает в налоговой… ( Через некоторое время я уже знала, что Наталья Васильевна Донцова в настоящее время на больничном, и, преодолев врожденное недоверие работников данного учреждения ко всем и вся, смогла-таки раздобыть номер ее домашнего телефона.

— Хочешь позвонить? — спросил Вадим, угадав мои намерения.

— Конечно. А как еще я могу узнать адрес?

— По-моему, предупреждать ее о нашем визите не очень разумно, а адрес я узнаю.

Он взял из моих рук трубку и торопливо набрал номер. Кто-то ему ответил, лицо Вадима мгновенно преобразилось, и он запел:

— Ниночка, мне адресок нужен. Донцова Наталья Васильевна, сколько ей лет, не знаю, но должна быть молодой… Есть телефон, запиши… какие шашни, радость моя, по работе надо… Сделай одолжение… Записывай, — шепнул он мне и продиктовал адрес. Потом еще минут пять развлекал Ниночку всякими глупостями и наконец повесил трубку. — Если человек на больничном, ему положено быть дома, — заявил он, а Саша с усмешкой добавил:

— Хотя в такую погоду дома сидят только идиоты.

— Вот ты больной и лежишь в постели. В налоговой должны трудиться честные люди, значит, эта Наташа глотает таблетки и смотрит телик, а не греется на солнышке… Через пятнадцать минут проверим, это ж совсем рядом.

На машине Вадима мы добрались до нужной нам улицы за пять минут, правда, на псиски дома времени потратили значительно больше.

— Я пойду одна, — сказала я Вадиму, когда мы остановились возле Наташиного подъезда.

— Справишься? — спросил он.

— Конечно.

Наташа жила на втором этаже. Металлическая дверь с «глазком», звонок, похожий на звук колокольчика. Дверь открылась, и я увидела женщину лет тридцати, высокую, полную, с милым лицом и очень грустными глазами. Почему-то это произвело впечатление. Совсем не такого человека ожидала я увидеть, а нечто длинноногое, юное, с глазами без выражения. Вот так раз .. выходит, я своего мужа недооценивала.

— Здравствуйте, — сказала я и попыталась улыбнуться. Если женщина произвела на меня впечатление, то впечатление от моего появления и описать трудно: она буквально остолбенела, шепнула:

— Господи. — Прижав руку к груди и наконец собравшись с силами, произнесла:

— Это вы?

Стало ясно: в отличие от меня, ранее не подозревавшей о ее существовании, ей о моем было известно, более того, она знала, как я выгляжу. Может, Димка ей фотографии показывал? А почему бы и нет?

— Это я, — пришлось согласиться мне и даже кивнуть:

— Можно войти?

— Конечно… проходите. — Она распахнула дверь пошире и посторонилась, пропуская меня в прихожую. Я сбросила кроссовки и повернулась к ней.

— Куда?

— В комнату., проходите, пожалуйста. Извините, я никак не приду в себя. Я ведь… вы… вас ведь… извините.

— Ну да, — помогла я ей немного. — Меня похоронили, и вы даже поставили на моей могиле памятник. То есть на нашей.

— Так вы живы? — В себя она приходить не спешила.

— Конечно. Согласитесь, на привидение я совсем не похожа.

— Да… — Она продолжала стоять в дверях комнаты и так смотрела на меня, что я начала хмуриться. Огляделась и присвистнула:

— У вас неплохая квартира. Одна живете?

— Да. — Наташа кивнула. — Квартиру купил Дима, если вы это имеете в виду, мебель и все остальное — тоже он…

— Если честно, мне на это наплевать.

— Я знаю, — сказала она и села в кресло. — Дима много о вас рассказывал. Он вас очень любил.

— Он вам рассказывал, как меня любил? — поинтересовалась я, женщина неожиданно заплакала, а мне стало стыдно: не заслуживала она того, чтобы я с ней так разговаривала.