Татьяна Полякова: Невинные дамские шалости

Я хотела вцепиться ему в волосы, но тут заявился Димка.

— Чего орем с утра? — поинтересовался он, а я решила пожаловаться:

— Твой дружок мне гадости говорит, вот что.

— Это он может. Павлик, кончай бузить, у нас есть важное дело…

Павлик полоснул меня взглядом и торопливо закончил утренний туалет. Я бестолково толклась рядом, потом спросила с легким подхалимством в голосе:

— Пашка, а как я Сережу увижу, он же прячется? Второй раз дверь он вряд ли откроет.

— Откроет! — прорычал он. — И ты мне зубы не заговаривай…

— Ничего я не заговариваю, — обиделась я и ушла в кухню пить кофе.

Пашка был темнее тучи.

— Чего это он? — влезла Анька.

Димка махнул рукой и отвернулся, она посмотрела на меня, я загрустила и пожала плечами. Димка, видя такой непорядок за столом, спросил друга:

— Ты, часом, не собрался жениться, уж больно грустный?

— На мне? — удивилась я, а Пашка рявкнул:

— Сейчас врежу!

Я не поняла, кому из нас он хотел врезать, но на всякий случай замолчала.

С завтраком было покончено, и Пашка кивнул мне:

— Поедешь с нами.

— А я? — обиделась Анька.

— А ты дома сиди.

— Почему ее берете, а меня нет?

— Ее берем для дела, а тебя бережем, потому что дело опасное. Все. Жалобы в письменном виде по понедельникам.

Мы покинули квартиру и направились к Димкиной машине, которая по-прежнему была на стоянке. Пашка-подлец держал меня за локоть и то и дело больно дергал.

— У, гад! — прорычала я, и тут очень знакомый голос за моей спиной произнес:

— Руки за голову, быстро!

Я ошалело повернулась и увидела мента, то есть Мишу. В руках у него был пистолет, или как там это называется, а выражение лица — очень решительное.

— Мишенька, — проблеяла я и заревела со страха.

— За мою спину! — скомандовал он мне, а Димке с Пашкой велел положить руки на крышу машины. — Оружие есть? — спросил он грозно.

— Спятил, командир? — удивился Пашка. — Я его с армии в глаза не видел.

— Они меня били, — пожаловалась я и в доказательство ткнула пальцем себе в глаз. — А оружие есть вот у этого, — мотнула я головой в сторону Пашки. — Он его, подлец, в штанине прячет, на щиколотке.

Миша наклонился и стал обыскивать Пашку, а я взяла кирпич, лежавший рядом с задним колесом соседского «Запорожца», и огрела им Мишу по голове. Он слабо охнул и упал на асфальт. Димка с Пашкой оттащили мента в сторону, пистолет сунули в задний карман его штанов, не очень стараясь укрыть от людских глаз, потом Димка бросился в квартиру за Анькой, а Пашка сел за руль. Через пять минут Димка с Анькой присоединились к нам, и мы помчались по проспекту.

— Куда мы теперь? — запричитала я.

— Подальше отсюда, — ответил Пашка, а Димка сказал:

— Давай к Толику! — потом повернулся ко мне и заявил: — Леди, я был не прав, вы нам подходите.

— А чего она сделала? — заволновалась Анька.

— Мента по башке кирпичом огрела.

— До чего подлый народ эти бабы! — вдруг разозлился Пашка. — Дима, ты видел? Ведь все как по нотам. «Мишенька, меня били», синяк показала, а стоило мужику спину повернуть — бац по башке. Вот так бы и убил, ей-богу!

— За что? — возмутилась я.

— Еще скажи, что не спала с ментом! — заорал он. — А то я его рожу не видел. Все яснее ясного: запудрила мужику мозги, а потом кирпичом…

— На дорогу смотри, придурок! — в ответ заорала я.

— Павлик, — полез Димка. — У женщин свои секреты. На что тебе их разгадывать? В конце концов, по башке схлопотал мент, а не ты, вот и радуйся.

— Никакого ей нет доверия. Возмущают меня такие поступки, вот так бы и врезал.

— Я тебя спасала, — перешла я с крика на отчаянный рев. — А вдруг он вас убить хотел? Ведь пистолет у него.

— За кирпич по башке мента, между прочим, срок положен, — загрустил Димка, а я заревела еще громче и горше.

— Ненормальный, я из-за тебя свободой рисковала…

— Мало мне Серегиной поляны, так теперь еще мент. Чуяло мое сердце… блондины ей не нравятся.

Анька не выдержала и заехала Пашке по уху.

— Уймись ты, придурок, нашел время выяснять отношения. Нужен ей мент, чего в нем такого особенного?

— Молчи, тоже хороша…

— А я чего? — ахнула Анька.

— Заткнитесь все! — переорал нас Димка. — Сейчас начну выбрасывать из машины на голый асфальт.

Пашка ухватил меня за локоть и прошипел:

— Скажи добром, чтоб не думалось, ведь все равно узнаю.

Говорить правду мужикам нельзя ни за какие коврижки. Потому я скорчила злобную физиономию и прошипела в ответ: