Кирилл Казанцев - Неприкасаемый чин

— Какой дебил там стреляет?.. А, это они отстреливаются… Если с Витьком что-то случится, тебе не жить… Четко понял?… Ну вот и отлично… К реке их гоните, там к берегу прижмете, и все… Так что стрельба — это лишнее.

Беглецы уже петляли среди чахлых сосенок. Впереди серебрилась река. В воду уходил узкий незамысловатый причал, возле которого покачивались привязанные цепями рыбацкие лодки.

— Я же говорил — кранты нам здесь, — заверещал Витек, осматриваясь по сторонам.

Впереди река. Слева и справа заболоченная местность, густо поросшая тростниками.

— Можно попробовать в тростниках спрятаться, — предложила Лора.

— Не суетись. Я знаю, что делаю. Вот только наш общий друг что-то запаздывает.

Шум погони приближался. Силуэты преследователей мелькали среди сосен. И тут совсем рядом на воде затарахтел двигатель. Из тростников прямо к причалу выплыл большой глиссер. Человек в бейсболке с длинным козырьком, стоявший за штурвалом, замахал рукой.

— Быстрее сюда!

Уговаривать никого не пришлось. Все бросились к плавсредству. Ларин спустился на борт последним и оттолкнулся от причала. Стремительно набирая скорость, глиссер вышел на середину реки.

Запыхавшийся Колян выбежал на причал, в бессильной злобе сделал пару выстрелов вслед удаляющемуся глиссеру, даже не надеясь в него попасть.

— Ты, что ли, стреляешь? — раздалось в наушнике гарнитуры.

— Они на катере ушли, — выдохнул Колян.

— Догнать!

— У нас машины, а не амфибии, — попытался урезонить босса Колян.

— Что, и Витек с ними уплыл? — недоверчиво спросил Бахрушин-старший.

— Похоже, что так.

— Сам поплыл или они его силой поволокли?

— Хрен теперь разберешься. Я что, там со свечкой стоял? — вспылил Колян.

Дюралевый глиссер, тем временем подпрыгивая на волнах, мчал по реке. На корме на дощатом настиле сидели пассажиры. Впереди у штурвала стоял приземистый мужчина в бейсболке. Витек косился на этого странного рулевого.

— А кто он? — почему-то шепотом спросил мажор у Андрея.

— Приятеля одного попросил нас подбросить. Как видишь, получилось. Или, может, ты хотел остаться? Я забыл у тебя спросить.

Бахрушин-младший, сидевший рядом с Лорой, отрицательно покрутил головой.

— Нет, моему папаше под горячую руку лучше не попадать. Разве когда остынет.

— Надеюсь, ты не жалеешь о том, что сделал?

— Не жалею и не буду жалеть, — пообещал мажор.

— Ну тогда я поговорить должен, — Ларин поднялся и, несмотря на качку, ни за что не держась, подошел к рулевому.

Павел Игнатьевич Дугин уверенно заводил глиссер в пролет моста.

— Спасибо, что вовремя подоспели, — поблагодарил его Андрей.

— Это несложно. GPS-навигатор — вещь хорошая. Я за всеми вашими передвижениями следил.

— Похоже, наша миссия подходит к концу.

— Не совсем так. Но ты близок к истине, Андрей. По-моему, зря вы Бахрушина-младшего на борт взяли. Пожалеет парень, что против папашки пошел.

— Это его дело, ему и решать. Вы же знаете мой принцип — никому и никогда не навязываться.

— Можно подумать, он сам все по своей воле сделал.

— Я могу только подсказать, направить…

— Бабарыкиных устрой в Москве на одну из наших конспиративных квартир. И чтобы с ними до моего распоряжения никто не имел контактов. Это важно, Андрей. Хотя, нет. Этим займется кто-нибудь из моих людей. Бахрушина-младшего надо вернуть домой. Он мне абсолютно ни к чему. Хватит у парня ума — станет человеком. Нет — его проблемы. Наша организация не благотворительное учреждение. А вам с Лорой еще придется заняться заместителем Бахрушина — Гроссом. И немецкими инвесторами. Лоре передай, чтобы со всем умением обработала подругу Наташи Бабарыкиной — Татьяну. Ну, ту, которую Бахрушин изнасиловал. К женщине у нее будет больше доверия. Все запомнил?

— Обижаете, Павел Игнатьевич. На память никогда не жаловался.

— Ну вот и отлично. Как только выйдем за границы района — я вас высажу на пристани. Там уже стоит наш микроавтобус.

Пока Андрей беседовал с Дугиным, Витек пытался выяснить отношения с Лорой.

— Теперь ты будешь моей? — прошептал он ей на ухо.

Молодая женщина звонко засмеялась.

— Никогда и ни за что.

— Опять к отцу уйдешь?

— Вот этого никогда не будет. Ты, кажется, ничего не понимаешь. Я-то тебя считала умней.

— Но почему? Я же тебя спас. Что я еще мог для тебя сделать?

— Успокойся. Ты сделал все, что мог, и даже больше. Но я стерва. А стервы только так и поступают.