Татьяна Полякова - Овечка в волчьей шкуре

Мне хотелось показать ему язык, но я тупо разглядывала лампочку над своей головой.

— Хочешь, отвезу тебя на море? Будешь лежать на песке… Солнце, вокруг люди… Там ведь полно денег, хватит на всех. Какое тебе дело до этих свихнувшихся фанатиков? Просто возьмем эти алмазы. Сумасшедшие деньги, с ними можно уехать куда угодно. В хорошей клинике тебя за месяц поставят на ноги… Ну чего ты добиваешься своим дурацким упрямством? Хочешь погибнуть из-за идей, на которые тебе давно наплевать? А мы могли бы договориться.

Я отвернулась от него и сказала:

— Я жду своего мужа.

— Что? — обалдел он.

— Ты слышал. Я жду своего мужа. Он придет: и тут чертям тошно станет. Особенно тебе. Он придет, очень скоро.

— Что ты мелешь? — пробормотал он, хватая меня за плечо. — Какой муж? Посмотри на меня. Ты меня видишь? Я, я твой муж.

— Так я тебе и поверила, урод. Он придет, я чувствую.

— Все, — провел он ладонью по лицу. — Она спятила.

С этого дня Стас больше не появлялся, уверившись, как видно, в том, что я свихнулась окончательно. Избавившись от его недоверчивого взора, я почувствовала себя гораздо свободнее. Проблема в том, что у меня совсем не было времени: не могут же они вечно держать меня в подвале. Сумасшедшая баба — материал отработанный, от него избавляются. Я только надеялась, что жажда богатства в них так велика, что они не смогут убить меня, не попытавшись ещё раз узнать…

Я играла с котенком, наблюдая из-под полуопущенных век за охранником. Всего их было трое, менялись они через восемь часов. Восемь часов безделья за крохотным столом в подвале в компании сумасшедшей. Я им не завидовала. Двое взирали на меня оловянными глазами, у третьего взгляд был иной. Я давно его приметила.

— Это ты принес кота? — спросила я громко. Я не была уверена, слышит ли он меня. Парень вздрогнул от неожиданности, потом кивнул. — Почему? — Теперь я смотрела на него в упор, не отрываясь.

— Не знаю, — вяло ответил он. Я согласно кивнула, точно ответ меня удовлетворил, и больше не обращала на него внимания. Прошел час и он не выдержал:

— А Стас утверждает, что ты спятила.

— Это он спятил.

— Ты знаешь, где они, да? — Парень говорил осторожно, точно боялся, что нас подслушивают. Я уставилась в его глаза, он вроде бы перестал дышать, завороженно приоткрыв рот в ожидании чуда.

— Конечно. Только Стас их не получит.

— Ты веришь во всю эту чушь: священная война, и все такое?

— Нет. Мне плевать на священную войну. Стас — сволочь и ничего не получит. Я скорее убью себя.

— Он здорово злится. Если честно, я тоже считаю, что он… он псих. Понимаешь?

— Еще бы…

— Я терпеть не могу психов.

— Уходи от них. Психи всегда плохо кончают.

— Легко сказать… — Он невесело засмеялся.

— Ты принес мне кота, и тебе я скажу.

— Что скажешь? — нахмурился он.

— Где они. Ты пойдешь и возьмешь их.

— А ты?

— Главное, чтобы они не достались Стасу.

— Ты это серьезно? Ты это серьезно? — повторил он почти испуганно.

— Да. Но я не уверена, что ты не захочешь рассказать ему…

Парень задумался, а я прекратила разговор и больше не обращала на него внимания.

— Через десять минут меня сменят, — сказал он, протомившись часа три в задумчивости. — Завтра я в ночь…

— До завтра, — кивнула я.

Он едва дождался, когда уйдет парень, которого менял.

— Привет, — сказал он, опасливо косясь на дверь, за которой скрылся охранник.

— Привет, — ответила я и стала играть с котом.

— Эй, — позвал он через полчаса. — Ты чего молчишь?

— Я привыкла молчать. У меня есть только кот, а коты не разговаривают.

— Давай поболтаем.

— О чем?

— Какая разница. Как зовут твоего кота?

— Кот.

— Это не имя.

— Ну и что? Мне нравится звать его кот. Без имени.

— У тебя-то как раз проблем с именами нет. Я слышал, что о тебе рассказывали. И Стас предупреждал, тебе нельзя доверять.

Я пожала плечами:

— Ты ведь знаешь, я скоро умру. Мне все равно. Лишь бы они не достались Стасу.

— Конечно… я понимаю. Я бы на твоем месте… он редкая сволочь, я и раньше так считал, а сейчас… Слушай, отсюда не так трудно сбежать…

— Я не смогу. Мне дойти даже до двери.

— Допустим, не сегодня. Ты могла бы постараться… Ты почти ничего не ешь, это плохо. Слышишь? С какой стати тебе спешить умирать? У моего отца было три инфаркта, а он едва в тюрьму не угодил. Если бы ты постаралась… я бы помог тебе.

— Не переживай. Когда я буду умирать, шепну тебе, где алмазы. Главное, чтобы я загнулась в твою смену. Потерпи, недолго осталось.