Татьяна Полякова - У прокурора век недолог

— Я уже легла спать.

— Ах, да, твой красавчик убрался восвояси. Ты его хорошо знаешь?

— Какое тебе дело до этого?

— Никакого, — засмеялся Денис. — Знаешь, у меня чувство, что опоздал я всего лишь на мгновение. Сообрази я там, в кафе, сесть за твой столик, все было бы иначе.

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась я.

— Только то, что в твоей постели проводил бы время я, а не этот Кирилл. Кстати, я бы не позволил тебе вечерами скучать в одиночестве. Он так любит свою мамочку?

— Что ты сказал? — крикнула я, теряя контроль над собой, потом глубоко вздохнула, прикрыв рукой трубку, и спросила гораздо спокойнее:

— Откуда ты знаешь?

— Я много чего знаю. И могу шепнуть по секрету — он не тот парень. Тебе нужен я. Так как насчет ужина?

— Пошел к черту. — Я бросила трубку и устроилась в гостиной перед телевизором. Шел какой-то глупый фильм. Понемногу я смогла успокоиться. Глаза начали слипаться, я взглянула на часы и решила лечь пораньше — день сегодня выдался не из легких. Я прошлепала в спальню, на всякий случай прихватив телефонную трубку. Хотя Кирилл и не обещал, но я надеялась, что он позвонит. Он позвонил.

— Чем занимаешься? — спросил он весело.

— Пытаюсь уснуть.

— Надеюсь, тебе приснится что-то очень приятное. Я, например. Увидимся завтра?

— Конечно.

— Еще раз спокойной ночи.

Мы простились, я выключила настольную лампу и почти мгновенно уснула.

Когда я открыла глаза, было раннее утро. Солнце робко заглядывало в окно, а я поежилась. Странное чувство тревоги овладело мной. Должно быть, приснилось что-то страшное… Я слышала: кто-то ходит по квартире… разумеется, это было в моем сне. Я одна, ночь за окном, а в прихожей притаился парень в кожанке… Я невольно поежилась. Если так пойдет дальше, я стану истеричкой.

Поднявшись с постели и накинув халат, я прошла в кухню, выпила кофе, косясь на телефон. Очень хотелось позвонить Кириллу, но было еще слишком рано. И тут взгляд мой замер на телефонной трубке.

Вчера я брала ее с собой в спальню. Ну да, конечно. Кирилл звонил мне, я положила ее рядом с настольной лампой на тумбочку и выключила свет. Каким образом трубка могла оказаться здесь? Я выходила ночью и сама положила ее сюда? Такого я не помню. Конечно, выходила, как же иначе, а потом этот эпизод начисто стерся из моей памяти. Сердце забилось тревожно и даже испуганно, а я продолжала смотреть на трубку.

Никуда я не выходила, все это чушь собачья, если меня не поразил приступ лунатизма, разумеется. Повинуясь безотчетному порыву, я бросилась к тумбочке в прихожей, выдвинула верхний ящик. Ключи, которые после окончания ремонта вернул Олег, лежали рядом со щеткой для одежды.

— О господи, — пробормотала я, потому что до этой минуты тешила себя надеждой, что Кирилл, беспокоясь о моем состоянии, взял ключи и ночью заходил меня проведать. Конечно, мысль нелепая, но все-таки лучше, чем провалы в памяти и странные перемещения телефонной трубки. — Я сама ее сюда положила, — громко сказала я. — И нечего забивать себе голову. Как еще она могла оказаться в кухне?

Я запретила себе думать об этом и направилась в ванную. Там горел свет. Я привалилась к дверному косяку и зажмурилась. Не помню, чтобы я когда-нибудь забывала выключить свет. Допустим, вчера я его все-таки не выключила, что в этом особенного? Сначала трубка, потом свет в ванной…

Забыв, что собиралась делать, я прошлепала в гостиную, опустилась в кресло, чувствуя, как меня охватывает страх. Взгляд переместился к журнальному столу. Салфетка, очки, а где ваза?

— Где ваза? — повторила я, вскакивая с места. Она нашлась очень быстро, стояла на полу возле окна, вазе совершенно нечего делать на полу… А на подоконнике книга. Марина Цветаева “Избранное”. Все мои книги до сих пор лежали в коробках, потому что стеллаж, заказанный мною, еще не был готов. — Что это? — испуганно пробормотала я. — Что это такое?

Я торопливо оделась и выскочила из квартиры, находиться здесь было выше моих сил. Я бежала по улице с редкими прохожими, тряслась мелкой дрожью и чувствовала, как по моим щекам льются слезы. Не знаю, как долго я носилась по утреннему городу. На счастье, я заметила телефон-автомат и позвонила Кириллу.

— Да, — недовольно сказал он, а я жалобно пискнула:

— Кирилл.

— Алла? — Голос его мгновенно изменился. — Что случилось?

— Я… я не знаю. Я боюсь идти домой.

— Боишься идти домой? Где ты?

— Сейчас соображу. В районе колхозного рынка. Я… Кирилл, что-то происходит…