Татьяна Полякова - У прокурора век недолог

— Я не замужем. А парень занимался ремонтом.

— Видела я его в тот день. Мы с Максом гуляли, смотрю, из арки выходит, поздоровался. А через пять минут выскочил из подъезда как ошпаренный, чуть Макса не раздавил и бегом… Его вон там машина ждала.

— Вас из милиции об этом спрашивали?

— Спрашивали. Тут по всем квартирам ходили…

Софья Васильевна из третьей квартиры мне рассказывала, что видела, как он в машину садился. Он ведь все на своей приезжал, белой, а в тот раз был с товарищем, на синей иномарке. От этих машин одна беда, во дворе травы не стало, выйдешь летом воздухом подышать, а вокруг асфальт да грязь, вот жильцы и ругают всех этих автомобилистов. Ваш-то всегда норовил чуть ли не в подъезд въехать.

— Извините, — виновато сказала я. Привычки жильцов стоило уважать, к тому же я сама была не против дышать свежим воздухом на зеленой травке.

— Вы скажите ему…

— Обязательно. А в тот вечер вы долго с Максом гуляли?

— Как обычно, час, может, чуть больше.

— Перед приходом Олега никого здесь не заметили?

— Как же… убитого. Мне фотографии показывали, когда тут всех допрашивали. Красивый мужчина, видный такой, в плаще… От “Туриста” шел, на ступеньку поднялся, еще на часы посмотрел.

— А когда это было?

— Меня уж спрашивали. Не помню я. Из дома-то вышли минут пять седьмого. Я боялась сериал пропустить и, когда мужчина на часы взглянул, у него спросила, который час. А он мне: извините, не знаю. А чего не знаю, когда часы на руке, я же видела. Тут Софья из магазина идет, я крикнула: “Который час”, — но она без часов была. Мы с Максом обошли двор по кругу, немного на углу постояли, а я все за сериал беспокоилась. Вернулись во двор, а из первого подъезда вышел парень. Я у него время спросила, а он лицо в воротник сунул и вроде не слышит, и быстро, быстро за гаражи…

— А парень точно вышел из первого подъезда, а не из нашего? — почувствовав странный укол в сердце, спросила я с надеждой.

— Точно. Меня уж спрашивали. Парень-то явно не в себе. Чудной какой-то, вроде глухой… Где-то я его раньше видела, а вспомнить не могу. Наверное, уже приходил к кому-то.

— А как он выглядел? — не унималась я.

— Ну… как выглядел… невысокий, крепкий… не разглядела я его… куртка на нем кожаная… Бог знает, с чего я взяла, будто видела его раньше. Но ведь видела же… наверное, к Новиковым приходил, у них мальчишка лет семнадцати, так шляются целыми табунами и без конца в нашем дворе, другого места им нет…

Появившаяся во мне надежда мгновенно угасла — милиция парнем наверняка интересовалась, незачем воображать себя Пинкертоном и соревноваться с ними.

Макс вновь подбежал к хозяйке, а я, простившись, направилась к подъезду. Стоило заглянуть в квартиру хотя бы для того, чтобы доказать самой себе: я не боюсь.

Я прошла на кухню и, выдвинув верхний ящик стола, посмотрела на нож: пластмассовая ручка треснула и раскрошилась, нож представлял собой обломок сантиметров десять длиной. Не могла я поверить, что такой штукой можно убить человека. О ноже следователь меня расспрашивал. Насколько мне известно, орудие убийства не найдено, значит, мой нож ни в чем не повинен… Не об орудии убийства я сейчас должна думать, а о том, как Акимов попал в мою квартиру. Дурацкая записка не давала мне покоя. Кто мог ее написать?

В этот момент раздался звонок в дверь. Я от неожиданности подпрыгнула, а потом разозлилась на себя за испуг, решительно направилась к двери. В последний момент я все-таки посмотрела в глазок и увидела девушку в пестрой косынке, после чего распахнула дверь.

— Здрасьте, — нараспев сказала девушка, оглядев меня снизу доверху. Ей было лет восемнадцать, темные джинсы, куртка, туфли на платформе, дешевая косметика и неизменная жвачка во рту. Я не могла представить, что ей от меня нужно, но ответила:

— Здравствуйте. — И стала терпеливо ждать, что последует за этим.

— Вы это… Ленку не видели? — спросила она.

— Какую Ленку? — теряясь в догадках, я нахмурилась.

— Соседку вашу. — Она кивнула на дверь слева. — Я это… с работы… Она на работу не ходит. Звонили, никого… Куда она делась?

— Видите ли, я не живу здесь, у меня ремонт…

— А-а… вы, это… если увидите ее, скажите, пусть на работу звякнет.

— А где она работает? — не знаю, с какой стати задала я вопрос.

— На почте. У нее и раньше загулы были. Не объявится — выгонят.

— Может быть, она в больнице? У нее есть родные?

— Не-а… мать у нее умерла, давно уже… вроде пьяница… а Ленка чокнутая, на работу не ходит… А жить на что?