Рашид Кешоков - По следам карабаира. Кольцо старого шейха

Когда на допросах Хатумов и Негучев перестали запираться под давлением улик и вещественных доказательств, разрозненные и неполные сведения Жунида об обоих преступлениях слились в полную и ясную картину.

Как он и предполагал, в первые же дни после случая на острове Хатумов и Негучев притихли, опасаясь разоблачения. Хакас, вспомнив свою оплошность с медальоном (Хакас забыл, куда он делся), тщетно пытался разыскать украшение, но, когда стало ясно, что следствие заглохло, успокоился. Вместе с Сафаром они снова стали часто бывать в Краснодаре и пьянствовать там. Денег не хватало. Идея ограбления магазина принадлежала Сафару. Дело сошло удачно. Как раз в это время Хакас усиленно пытался склонить к сожительству Рахму Тугужеву, дочь Озармаса. Но на пути у него стоял Умар Чухов, которому девушка симпатизировала. И вот тогда у Хакаса возникла мысль, пожертвовав частью награбленного, подвести Умара под арест. Будучи по характеру трусливым и хитрым, Хакас любил, как говорят, загребать жар чужими руками. И на этот раз он поручил донести на счетовода и экспедитора своему неизменному Пако. Кстати, на людях Хакас никогда не называл приятеля этим прозвищем Подбросив Чухову и Лялеву часть мануфактуры, они долго раздумывали, как бы донести на них, самим оставаясь в тени Решено было, что сделает это Сафар. Однако, уже направляясь к дому Эдиджева, Негучев в последний момент струсил и послал вместо себя младшего брата Хакаса. Подросток напутал и назвал фамилию Сафара, чего не должен был делать. Вызов Негучева на допрос к Дараеву, да еще ночью, страшно напугал обоих грабителей. Сафар вообще перестал появляться на улицах, а Хакас в один из своих наездов домой отколотил брата за глупость и снова принялся разыскивать пропавший медальон. Он отлично понимал, что, если милиция найдет медальон, который он держал в руках и даже раскрывал, это может грозить ему разоблачением. К тому времени относилось и письмо, написанное им Рахме и найденное в ее доме Шукаевым. Напугал же Хакаса приезжавший к нему несколько раз в общежитие Сафар. Он предупредил студента, что дело об изнасиловании не забыто, и молодой энергичный кабардинец ведет расследование. Тогда Хакас решил еще раз осмотреть бригадный домик. Там его и задержали.

Нечего и говорить, что когда была составлена дактокарта Хатумова, доказывающая полное тождество отпечатков его пальцев и тех, что обнаружены на медальоне и в магазине, Хакас перестал сопротивляться. Тем более, что похищенные ценности были найдены у него в доме. Он рассказал все, не пощадив и своего сообщника.

Последней соломинкой, которая «сломила спину верблюду», был лом, фигурировавший в афипском деле и совершенно случайно найденный Гамаром Эдиджевым.

Когда утром они везли задержанных на колхозной полуторке в Краснодар, участковый вдруг застучал по кабине, прося остановить машину. Выпрыгнув из кузова, он поспешил к группе рабочих, которые заготавливали лед для столовой. Один, в резиновых сапогах, стоя по колено в воде, ловил пожарным багром проплывающие мимо обломки льдин и подтаскивал к берегу. Другой, оказавшийся младшим братом Хакаса Хатумова, ломом раскалывал их на куски. Еще двое укладывали лед на бричку.

— Чей? — спросил Гамар, взяв лом и внимательно рассматривая его.

— Наш.

Подошел Жунид.

— Составьте протокол об изъятии, Гамар. Свидетели есть.

— Почему, начальник, не спрашиваешь меня, зачем лом взял? — спросил Эдиджев.

— Я знаю. Мне Андрей Фомич, старший следователь, все рассказал. Сейчас позвоним ему в Афипс. Я думаю, ему теперь там нечего делать.

Лом отдали в лабораторию, и уже через час Панченко удостоверил, что именно этим орудием сорвали замки в магазине.

— Поздравляю вас, Жунид! — поймал он Шукаева в коридоре. — И на этот раз с окончательным раскрытием сразу двух преступлений! Вот уж, как говорится, «одним махом, двух убивахом!» А сейчас, дорогой, идите со всеми материалами к начальнику управления. Дежурный вас ищет!.. И имейте в виду созывается экстренное совещание оперативного состава с участием прокурора области и его старшего следователя! Так-то! Ну, ни пуха, ни пера!

В приемной Корольков, как всегда, орудовал с телефонами.

— Здравствуй, Михаил. Кто у него?

— Весь ваш отдел. И прокурор. Поздравляю, слышал я что у вас крупная удача?

— Спасибо, — ответил Жунид и скрылся за массивной дверью.

Полчаса спустя в приемной раздался звонок. Корольков юркнул в кабинет и быстро вышел назад, держа в руках лист бумаги, исписанный мелким почерком. Позвал машинистку сидевшую в соседней комнате и, передав ей бумагу, велел срочно перепечатать.