Рашид Кешоков - По следам карабаира. Кольцо старого шейха

— Нет, не все. Ты зачем давал телеграмму в Новороссийск?

— Там же Паша-Гирей.

— Верно. А он — матерый контрабандист. Значит, имеет связи с иностранными судами. В свое время он организовал побег за границу недобитому белогвардейцу и предателю Ивасьяну…

— Помню я все это. Потому и дал телеграмму, что Омар Садык может попытаться бежать за кордон. Золота и драгоценностей у него достаточно. А советские деньги он с успехом обменяет в любом иностранном порту на валюту…

— А как найдут Акбашева товарищи из Новороссийска?

Жунид, все еще не понимая, смотрел на Дараева.

— Постой… Ты думаешь?..

— Конечно. Буеверов может знать, где искать Пашу-Гирея. Если знает Гумжачев… Рита сказала ведь, что Хапито предлагал Феофану бежать в Новороссийск!

— Черт подери! — ругнулся Шукаев. — И на старуху бывает проруха! Надо же. Хоть бы раньше сказал!

— Мне самому это пришло в голову минуту назад.

— Да-да-а… хорошенький ляп… — Жунид нахмурился, полез в карман за папиросами. — Что ж теперь? Не казнить же меня? Надо исправлять. Не ошибается, говорят, тот, кто ничего не делает…

Дараев похлопал его по плечу.

— Не огорчайся. Мы все виноваты. И я тоже хорош.

Следовало сообразить. Вернемся — допросим Буеверова. Радиограмму дадим.

— И все же…

Из-за скалы показались Анвар, Арсен и Абдул с лошадьми. Тело барона, завернутое в плащпалатку, свешивалось с седла.

В совхоз они вернулись часам к десяти утра. Солнце стояло уже высоко, освещая зеленые склоны, где обычно паслись табуны. Послали на кош за Жабраилом Аушевым.

Бывший барыга и торговец крадеными лошадьми из Орюрта порядочно обрюзг и постарел за восемь лет, которые прошли со дня их последней встречи, когда после долгих поисков карабаир — красавец-жеребец редкой породы — был обнаружен в сакле Аушева. Барышник изменился мало. Та же круглая, полная физиономия. Толстый, с загнутым кончиком нос, придающий ему сходство с филином. Чуть ковыляющая походка — следствие давнего благоприобретенного уродства: у Аушева недоставало левой ягодицы, отсеченной шашкой во время драки. Волос теперь почти не было на его голове, только по бокам — седые редкие космы, а посередине — блестящая красновато-медная лысина. И лицо у него было цвета меди — загорелое и обветренное.

— Вы арестованы, — без обиняков сказал Дараев.

— За что?

— За пособничество бандитам и убийцам, Аушев, — вмешался Жунид. — Вы давали им совхозных лошадей, для того чтобы они могли добираться до старой башни и устраивать там свои сборища. Это пока. Остальное выяснится в Дербенте, куда вам придется с нами проследовать…

— Зачем говоришь, начальник! — покачал головой табунщик и хитро прищурился. — Я законы знаю. Знаю, все знаю. Не доказали — не арестован. Кому давал лошадей старый Жабраил?

Аушев по-видимому, не узнал их. Экономя время, Жунид решил припугнуть его.

— Я майор госбезопасности Шукаев. Помните дело о карабаире? А это — капитан Дараев. Что же касается людей, которым вы помогали, то один их них — цыганский вайда Феофан третий — лежит во дворе с перерезанным горлом. Убил его Омар Садык. Буеверов — в камере предварительного заключения в Дербенте. Рита Сундунова там же. В Черкесске арестованы Бекбоев, Нахов и Будулаев. Ну? Продолжать?

— Не надо, начальник… — лицо Аушева побагровело еще больше. — Я давал коней Омару, начальник… Как мог не дать? Старый Жабраил боится. Жабраил всегда трус был — как не дать? Больше нет плохой дело, клянусь, начальник! Бери, арестуй, вези Дербент — не виноват я…

— Посмотрим, Аушев.

Директор совхоза дал им грузовик. В кузов уложили труп Феофана, разбитый фибровый чемодан. В кабине вместе с шофером поехал Арсен: Аушева они взяли с собой в «газик».

Машину на обратном пути вел Жунид. Никто не разговаривал до самого Дербента. Шукаев так гнал, что каждый из его спутников в глубине души не раз прощался с жизнью на каком-нибудь очередном повороте, когда «газик» заносило так сильно, что некоторое время он катился на двух колесах, накренившись, точно заправский корабль.

— Уф! — выдохнул Вадим Акимович, выходя из кабины возле здания управления. — Ну и ну! Не раз я с тобой ездил, Жунид, но так — еще никогда. — Он пошевелил затекшими плечами и наклонил голову, точно удивляясь, что цел, что не рассыпался во время этой сумасшедшей гонки.

— Пошли, быстро, — вместо ответа сказал Жунид, — хватая его за руку. — Быстро к Буеверову…

— Зачем я-то тебе? — торопясь за ним, возразил Дараев. — Ты и сам справишься, а здесь тоже надо кое-что сделать.