Рашид Кешоков - По следам карабаира. Кольцо старого шейха

— Осмотрите каждую пядь земли, — сказал Жунид. — И реку. Он должен быть там. Иначе я отказываюсь что-либо понимать. Машину Коноплянов полностью предоставил в наше распоряжение. Проводника и ищейку возьмите тех же…

А события произошли следующие. Выполнив поручение Жунида, Дараев установил, что все преступления, происшедшие в течение марта — мая, которые им следовало раскрыть, действительно могли быть совершены одними и теми же лицами: то есть — седьмого марта — побег Хапито и Паши-Гирея из Читы, — шестнадцатого — убийство инкассатора в Дербенте, двадцать седьмого — нападение на продавщицу ювелирторга, в ночь с двадцать девятого — на тридцатое — покушение на сыровара Кабдугова и, наконец, третьего мая — убийство Барсукова и Кумратова. На запрос пришло подтверждение из Читы, что у Гумжачева (или Акбашева) был пистолет системы парабеллум, украденный им у одного из уголовников, который скрывал его на дровяном складе. По поступившим из Читы сведениям, Хапито и Паша-Гирей после нападения на рабочего мебельного магазина и ограбления кассы уехали поездом в Москву. Проводник вагона описал их внешность в полном соответствии с данными регбюро Читинского управления НКВД и узнал Гумжачева и Акбашева по предъявленным ему фотографиям.

Выяснил Вадим Акимович и еще одно любопытное обстоятельство: с Шахарской прядильной фабрики по собственному желанию уволился заготовитель Рахман Бекбоев, отсидевший восемь лет по делу банды ротмистра Унарокова и откликавшийся ранее на кличку Одноухий Тау. Он также съехал с квартиры, которую снимал в Шахаре в домике двух пенсионеров, полуслепых, полуглухих стариков, которые не смогли сообщить о нем ничего интересного, и уехал в неизвестном направлении. Зарегистрировано было появление нальчикского уголовника Зубера Нахова, разъезжавшего по городам Северного Кавказа после отбытия своего срока заключения. Не остался без внимания и еще один бывший их знакомый — Алексей Буеверов, ныне заведующий шашлычной на черкесском базаре. Правда, ни на Буеверова, ни на Рахмана, ни на Зубера Нахова Вадим Акимович не собрал никаких порочащих сведений, — как видно, пребывание в тюрьме кое-чему их научило.

Что же касается проверки сигналов о хищениях — шерсти на ткацкой фабрике и овец в совхозе «Пригородный», то и Дараеву, как прежде Бондаренко, ничего обнаружить не удалось, кроме неудовлетворительного состояния отчетности за тот период. И фабрика, и совхоз уже сделали свои выводы, провели профсоюзные и партийные собрания, наказали лиц, ответственных за организацию учета и отчетности, которые были налажены спустя некоторое время по всем правилам экономической науки.

Единственно, где повезло Дараеву, так это на Калежском маслосырзаводе. Вадим Акимович раскопал там явную липу в нарядах и накладных, в которых были сделаны приписки и подчистки в графах о сдаче и отгрузке готовой продукции. Мазан Карашаев оказался прав в своих подозрениях: технолога Сахата Кабдугова, уличенного в воровстве и подлогах, взяли под стражу, — районное отделение милиции занялось следствием.

Однако самое важное из открытий последних дней было сделано в стареньком домике начальника сторожевой охраны Шахарской фабрики Исхака Кумратова.

Еще при бывшем начальнике черкесского угрозыска Бондаренко жена охранника показала, что ничего не знает о том, куда могло подеваться мужнино ружье. Она помнила только, что вот уже несколько воскресений он не охотился, потому что побаливала спина, простуженная несколько лет назад, Когда во время охоты на уток он провалился по грудь в холодную воду. Теперь же, по прошествии более чем трех недель после случившегося, она вспомнила оставленные ею без внимания слова мужа, сказанные им накануне того злополучного дня, когда они с Алексеем Семеновичем Барсуковым, которого она хорошо знала и о котором хорошо отзывалась, отправились в Черкесск за деньгами. Исхак сказал ей в этот вечер так, между прочим, что одолжил кому-то свое охотничье ружье. За берданкой приходили в ее отсутствие, значения событию она не придала и просто-напросто забыла о нем, — ну, отдал, так отдал, — между любителями воскресной охоты подобные вещи — не редкость.

— Вы уверены, что ваш муж не назвал имени человека, которому передал ружье?

— Нет. Не сказал, — безучастно ответила она, заглаживая сухим мозолистым пальцем пятнышко на скатерти.

— Еще что-нибудь он говорил?

Кумратова сидела молча, опустив плечи. По типично горскому, строгому, сохранившему следы былой красоты лицу пробежала тень скорби и покрасневшие от недосыпания глаза ее медленно наполнились слезами.