Сергей Борисов - Искатель. 2004. Выпуск №7

Ростислав подошел к своему столику, не присаживаясь, поднес к губам бокал, но тут же брезгливо вернул его на место: бокал был пуст. Не было на столике также бутербродов с икрой и половинки шоколадки. Кто-то воспользовался темнотой и суматохой. Натуральные продукты дороги…

Родников огляделся. Все места были уже вновь заняты. Кто-то кого-то приглашал танцевать, кто-то с кем-то целовался. На козырьке, над входом, лежал мертвый мужчина, десять минут назад сидевший за соседним столиком, но никому до этого не было дела.

Ростислав придвинул кресло вплотную к столику — это означало, что место освободилось — и медленно побрел к выходу. Пискнул сигнал вызова.

— Слушаю.

— С вами хотела бы поговорить Наташа Чеканова, — сообщил приятный женский голос. — Соединить?

— Да, пожалуйста.

Ростислав надел видеоки. Ему не хотелось, чтобы кто-то посторонний слышал его часть диалога, и в подошедшую кабинку лифта Родников не вошел. Ее заняли двое юношей, почти подростков. Не дождавшись, пока закроются двери, они начали целоваться.

— Я тоже слушала результаты голосования, — сказала Наташа. — Плохо тебе, да? Хочешь, я приду за тобой? Ты где? Почему не отвечаешь?

— Я все еще «Под луной». Не волнуйся, я в норме. Мне даже напиться не удалось. Скоро приду. Ты ложись, ладно?

— Да не могу я спать, как ты не понимаешь! — рассердилась Наташа. — Постарайся побыстрее вернуться, ладно?

— Хорошо. Как только приступ эйфории кончится — сразу приду.

Выйдя из Селена-холла, Ростислав обратил внимание на собравшуюся перед входом толпу. Все взгляды были обращены на козырек, прикрывавший вход в здание, откуда полицейские спускали носилки с телом, накрытым простыней.

В середине круга, образованного зеваками, прямо на грязных пластобетонных плитах, в позе «русалочки» сидела девушка. Ее коротенькая юбочка едва прикрывала ягодицы, на колготах вспыхивали разноцветные огоньки. Девушка била маленьким грязным кулачком по плитам мостовой и что-то кричала. Ростислав направил на нее дисплейчик теркома, по совместительству выполнявший функции миниатюрной звуковой антенны, переключил терком в режим «перевод».

— Ну почему его?! Почему именно его? — выделили микрофоны из уличного шума голос девушки.

Как водится, в толпе быстро нашлись люди, знающие все подробности произошедшего. Стоило только поводить теркомом из стороны в сторону, и…

— У них через неделю свадьба должна была быть…

— Они танцевали, но тут налетели ангелы смерти, схватили его — и через барьер…

— Да нет, это «безопасники» ловили ангела смерти, а тот взял девушку в заложницы, парень за нее вступился, ну и…

— Из Службы безопасности ловили кого-то. А он испугался, думал — его. И выпрыгнул…

Носилки перехватили санитары, закатили их в карету «скорой». Двое полицейских подхватили девушку под руки и повели к своему мобилю.

Ростислав повернулся и медленно пошел прочь.

Он шел по ночному Стокгольму, не замечая ни домов, ни мобилей, ни людей. На центральных улицах, несмотря на поздний час, было многолюдно. Два раза Ростислава толкнули, один раз грубо окликнули. Инстинктивно стремясь избежать новых неприятных толчков, он свернул в первую попавшуюся боковую улочку, потом в следующую…

Какой-то нищий ухватил его за рукав, показал грязными пальцами на свой рот: «Хочу есть!» Ростислав, порывшись в карманах плаща, сунул ему монетку. От давно небритого мужчины, обрадованно зажавшего монетку в кулаке, дурно пахло, и Ростислав невольно ускорил шаг.

Три сумрачные фигуры вынырнули из подворотни, неправдоподобно быстро пересекли улицу, заняли позиции: один прямо перед невольно остановившимся Ростиславом, по одному сбоку-сзади с каждой стороны.

— Терком, гласиз, морфер! — потребовал тот, что стоял на пути, и властно протянул руку. Вторую он держал в кармане, и что-то неприятно оттопыривало полу короткого плаща. По странному стечению обстоятельств в точно такие же плащи были одеты сотрудники Службы безопасности, ловившие в кафе владельца розовых очков. Грабитель был даже похож на одного из них. Хорошо, если в кармане у него — всего лишь морфер. Но «фавориты луны» редко пользуются этим гуманным оружием, каждый случай применения которого мгновенно фиксируется полицией.

Ростислав не спешил протянуть вперед левую руку с теркомом, и главарь бандитов счел это непростительной дерзостью. Голова его чуть заметно дернулась влево — это было отчетливо видно даже в тусклом свете, льющемся от дальнего фонаря, перемешанном с зыбким светом «Северной Звезды».