Ник Кварри - Вендетта

Очередная очередь хлестнула по ним из переулка, опрокинув бегущего впереди человека навзничь. Сал вынужден был упасть на землю и укрыться за трупом. Следующая очередь прошла над ним и срезала того, кто стрелял из обреза, а теперь бежал за Сальваторе. Он положил револьвер на покойника и четыре раза быстро нажал на спуск, слегка поводя стволом, чтобы перекрыть ширину переулка. Он задыхался. Треск «томпсона» заглушал грохот пулемета, раздающийся сверху.

Сальваторе быстро сориентировался. Он выхватил из-под безжизненного тела пулемет. Раньше ему не приходилось им пользоваться, но в узком пространстве от него требовалось только одно — нажимать на спусковой крючок. И желал он только одного — прорваться в это узкое пространство помещения. С перекошенным от дикой ярости лицом, он проскочил остаток переулка и выбил заднюю дверь разгромленного дома. Ворвавшись внутрь, он услышал, что стрельба снаружи прекратилась. Во внезапно наступившей тишине шум отъезжающего грузовика показался ему оглушительным.

Он прошел по коридору первого этажа в поисках, кого бы убить. Дверь в одну из квартир была приоткрыта. Он оттолкнул ее плечом и влетел в комнату, готовый сразить очередью любого, кто шевельнется. Но там был только один человек и тот не шевелился. Это был О'Нейл с дыркой во лбу.

Сал перешагнул через него и подошел к окну. Из канавы вылезал Марчелло, потом появились еще четверо. Остальные были мертвы. Армия Рэя Линча исчезла.

Сальваторе повернул голову и увидел машину с обезглавленным телом своего брата…

В течение этого часа они узнали, что неприятности еще не кончились. Выезжая с территории Фиоре, грузовик и пять легковых машин остановились возле склада вторичного сырья и забросали его динамитными шашками.

Затем они подъехали к «Уголку Фиоре» и обстреляли его из пулеметов, демонстрируя свою силу. Они стреляли не по людям, а просто перебили все стекла в здании. Чисто случайно никто не был убит, но некоторые были ранены осколками стекол.

В завершение армия Линча напала на два полностью загруженных грузовика. Шоферы разбежались. Грузовики стали трофеями Линча…

Кроссинг, тускло освещенный переулок, где сходились две троллейбусные линии, был такого рода местом, где пьяницы обоих полов и люди в плохонькой одежде и с постоянными угрозами на языке никого не удивляли. Он был окружен монолитной стеной обшарпанных домов, составляющих сердце района Красных фонарей города. Здесь были игорные притоны, забегаловки, дансинги, несколько меблированных домов, китайская прачечная и контора по найму неквалифицированных рабочих.

Здесь же располагался старый четырехэтажный отель. Лифта в нем не было, а заселяли его бутлегеры. Там, на втором этаже, играли в кости и карты. Там на час сдавали комнаты местным проституткам. Также там был ночной портье, который за лишнюю пару долларов мог показать особо нервным клиентам, как незамеченным попасть в любой из номеров отеля: через темный переулок к служебной двери, никогда не запирающейся, а затем по редко используемой черной лестнице.

Для встречи Доминик Руссо выбрал номер 28, так как рядом с его единственным окном проходила пожарная лестница, которая могла понадобиться на случай, если потребуется запасной выход. Это была мрачная комната с разнокалиберной мебелью: кровать, несколько стульев, бюро, раковина для умывания. Туалета не было, но комната была большой.

Как было условлено заранее, они собрались вшестером. Руссо был с Анжело Диморрой. Сальваторе Фиоре пришел с Марчелло. Мюррей Джекобс взял с собой громилу по имени Пенни Хэфф. Но говорили только трое: Руссо, Сал и Джекобс, остальные только наблюдали и слушали. Время от времени слышались щелчки троллейбусных проводов. Больше ничего не прерывало их военного совета. Только Сал Фиоре, который настаивал на этой встрече, испытывал сдерживаемое беспокойство. Несмотря на свои габариты, он выглядел изможденным. Глаза его были красными, окруженные тенями, то ли от слез, то ли от бессонницы, то ли от ярости — этого никто не знал.

— Я хочу добраться до этого ублюдка, — сказал он задыхающимся, слегка дребезжащим голосом. — Я вспорю его, как рыбу. Очень аккуратно. Так, что он будет видеть, как я выпускаю его кишки и поджариваю их.

— В этом никто не будет тебе чинить препятствий, — спокойно сказал Джекобс. Он небрежно развалился на стуле лицом к Фиоре, сидевшему сгорбившись на крага кровати.

Дон Руссо прислонился к бюро, смотрел на них с выжидающим спокойствием.