Марина встретила Владимира, как всегда, обходительно и ласково.
– Милый, ужин остыл. Как долго ты ехал, еле тебя дождалась. Иди в ванную и освежись с дороги, – ни о чем не подозревая, суетилась она на кухне.
Владимир молча положил на кухонный стол две фотографии и вышел в «аквариумную» комнату.
Золотые рыбки словно почувствовали его возвращение и замерли в молчаливом ожидании. Угрожающая тишина обволакивала комнату, постепенно заполняя пространство всего дома.
Понимая необходимость прервать тягостное ожидание, он вернулся на кухню. Марина сидела за столом с безвольно опущенными руками и пустым взглядом, даже не обратила на него внимание.
– Марина, я не прошу объяснений. Факты перед тобою.
Она не шелохнулась. Знала: между ними есть договоренность не ревновать втайне, не искать подозрений, а выкладывать сомнения начистоту. Такой способ общения до сегодняшнего дня был оправдан и разрешал возникающие в совместной жизни проблемы. Без ругани, спокойно и мирно. Но с подобной ситуацией они еще не сталкивались. Пушистик терся у ее ног, жалобно мяукая. Марина не могла понять, кто ее сфотографировал, как снимки попали к Владимиру. Чувствовала свою вину за слабость, проявленную на встрече у подруги, и в то же время в голове не укладывалось, как простая фотография может разорвать отношения с любимым?
– Любишь – простишь, – тихо сказала она, – у нас ничего такого с этим человеком не было. – Впервые соврала ради сохранения любви. – Это мой бывший партнер. Мы не любили друг друга, и с ним давно уже покончено.
– Собирайся и уходи, – жестко ответил Зотов.
Сказал и испугался своей решительности. В душе он ждал ее оправданий. Но Марина, закрывшись в себе, упорно молчала, понимая, что признание в измене лишь еще больше ожесточит его, окончательно разорвет их связь. Она еще на что-то надеялась.
Помогая выносить и грузить в машину ее вещи, Зотов сказал на прощание:
– Знай, что я тебя любил и люблю, но предательства, в какой бы форме оно ни было, в физической или духовной, не прощу!
Николай отвез ее на квартиру, где Марина жила раньше, до встречи с Зотовым.
Все было кончено.
Зотов также собрал самое необходимое и вышел из дома. Задумал нехорошее. Гнев и обида мутили разум. Он уже не ориентировался в происходящем, действовал машинально, словно под наркозом.
«В этом городе мне делать больше нечего, – думал Владимир. – Бизнес продан, с любимой женщиной расстался. Дом не нужен. Надо сжигать мосты. Обратной дороги нет. Доведу дело до своего логического конца», – решил он и позвал Николая: – Отгони машину. Подожди там меня, – после чего снова вернулся в дом.
Проверил на прочность замки окон. Обвел равнодушным взглядом привычную обстановку. Зажег конфорку газовой плиты, повернул ручку горелки на полную мощность и машинально подтянул край шторы к огню. Плотная ткань не загоралась, нехотя тлея.
«Может, отказаться от задуманного? – подумал Владимир. – Только себе хуже сделаю».
Но запущенный механизм разрушения остановить было уже поздно.
Время, проведенное Зотовым в доме, показалось Николаю вечностью. Он боялся за него. Вспомнился недавний случай в поселке, когда при похожих обстоятельствах мужик повесился на дверной ручке своей квартиры. Жена не долго горевала, после похорон сразу же ушла жить к своему любовнику.
Плохие ожидания не оправдались – Зотов вернулся. Не спеша открыл дверцу автомобиля и занял пассажирское место позади водителя. Сидели молча. Николай не выдержал первым:
– Владимир Сергеевич, зря вы так расстраиваетесь. Найдется еще на вашем пути достойная женщина. Ну, попалась та, которая слаба на передок. Таких только могила исправит, – попытался успокоить он начальника.
– Разбирайся в своей семье, в сострадании не нуждаюсь, – резко осадил его Зотов.
Между тем в окнах первого этажа вспыхнул яркий свет. Огонь входил в силу, и через пять минут его жадные желто-красные языки уже лизали фронтоны крыши.
Машина медленно выехала на трассу. Путь лежал в Москву, за новой жизнью.
В дороге между начальником и водителем завязался разговор. Он был необходим. Одному – для оправдания своего поступка, другому – для его понимания.
– Современная женщина ведет себя словно животное. Цель жизни – потребление удовольствий. Живет по принципу – молодость проходит, и не важно, с кем и как. Жизнь только усилила его, довела до предельной циничности, – рассуждал вслух Владимир. – Недавно в метро прочитал плакат, рекламирующий контрацептивы для женщин. Типа, если хочешь получать от жизни одни удовольствия, защищайся от беременности. Главным является сексуальное удовольствие, а не семья и не дети.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу