Эд Макбейн - Крах игрушечного королевства

Лэйни позвонила по номеру, указанному в объявлении.

Какая-то женщина — у нее было превосходное британское произношение, а в голосе звучали материнские нотки, — объяснила, что работа заключается в демонстрации дорогих марок белья для розничной продажи. Демонстрация проводится в специально отведенных местах — она так и сказала, «в специально отведенных», — по гибкому графику.

Начальная ставка — тридцать долларов в час. Она спросила, сколько Лэйни лет…

— Тридцать три, — ответила Лэйни.

— Гм, — произнесла женщина.

Лэйни затаила дыхание.

— Обычно в манекенщицы идут девушки помоложе, — сказала женщина.

— А какой возраст вас интересует?

— Ну, большинству наших манекенщиц чуть больше двадцати.

Лэйни тут же решила, что ей ничего не светит. Тридцать три. Для модельного бизнеса это уже глубокая старость. А может, все-таки попытаться?

— Но у меня хорошая фигура, и все говорят, что я молодо выгляжу.

— Вас не затруднит сообщить мне ваши объем груди, талии и бедер? — спросила женщина своим приятным голосом с отчетливым британским акцентом.

— Тридцать четыре, двадцать пять и тридцать четыре дюйма.

— У вас нет шрамов или родимых пятен?

— Нету, — заверила Лэйни и подумала, не должна ли она упомянуть о косящем правом глазе. Конечно, он не был ни шрамом, ни родимым пятном, но здорово отравлял ей жизнь.

— А татуировок? — продолжала свои расспросы женщина.

«Татуировок?» — озадаченно подумала Лэйни.

— Нет, татуировок у меня тоже нет.

— Впрочем, у некоторых из наших манекенщиц есть татуировки, — сообщила женщина. — Конечно, вполне благопристойные. Маленькая бабочка на плече. Или розочка на бедре.

— Нет, у меня ничего такого нету.

«Но я вполне могу ее сделать. Если вам нужна татуировка, вы мне только скажите, и я тут же помчусь…»

— Ну что ж, — после некоторого молчания отозвалась женщина.

Несомненно, она в это время изучала свою картотеку и решала, годится ли тридцатитрехлетняя женщина с талией в двадцать пять дюймов и без татуировки для того, чтобы демонстрировать дорогое дамское белье от Симона Переле или Госсарда.

— Вы не замужем?

— Нет, — быстро ответила Лэйни.

— Гм, — протянула женщина. — Есть ли у вас кто-либо, кто мог бы возражать против того, чтобы вы демонстрировали дамское белье?

— Нет, — все так же быстро ответила Лэйни.

Она не поняла, почему, собственно, кто-то должен против этого возражать.

— В таком случае, не могли бы вы подойти к нам для собеседования?

— Да, могу, — сказала Лэйни. — Конечно.

Она ждала, затаив дыхание.

— В какое время вам будет удобно? — спросила женщина.

Офис фирмы «Лютик» находился в небольшом сквере неподалеку от 41-й автострады. Он расположился в промежутке между зоомагазином и лавочкой, торгующей садовым инвентарем. Лэйни поставила свою белую «гео» впритык с батареей газонокосилок, поливалок, садовых шлангов, здоровенных мешков с удобрениями и с семенами, и разнокалиберных грабель, тяпок и лопат, выстроенных в витрине лавочки. В витрине зоомагазина дремали на солнышке забавные белые щенки и очень лохматый котенок. Лэйни побарабанила по стеклу. Котенок даже не пошевелился.

Рядом со входной дверью фирмы «Лютик» располагалось окно с зеркальными стеклами. Нарисованные прямо на стекле цветы напоминали скорее подсолнечники, чем лютики. Лэйни тут же подумала — может, компания закажет ей новую эмблему? И сама надпись не слишком элегантная, кстати сказать. Графика самая примитивная — так любой ребенок может написать за минуту, — и к тому же шрифт совершенно не подходит для фирмы, торгующей модельным дамским бельем. Сама Лэйни выбрала бы какое-нибудь другое название, например «ДЕЗДЕМОНА» (ей тут же представилась художественно выполненная надпись), или «ГАРРИНСТОН».

Это бы куда лучше отражало суть занятий фирмы.

Лэйни все еще не знала, в чем же заключается эта самая суть.

Человеку, который вел собеседование, на вид было около тридцати лет. Это был довольно симпатичный мужчина, одетый в белый льняной костюм и белые кожаные туфли. Под пиджаком у него была надета синяя рубашка спортивного покроя — из тех, которые носятся без галстука. В общем, он выглядел так, словно только что сошел со страниц какого-нибудь модного журнала, а его прическа, имитирующая эффект мокрых волос, была даже чересчур модной для захолустной Калузы. Он любезно предложил Лэйни присесть в кресло, стоящее рядом с его рабочим столом из черного дерева с хромированными металлическими деталями, а сам сел в черное кожаное кресло — точную копию того, в которое уселась Лэйни, скромно скрестив ноги. Собираясь на эту встречу, Лэйни надела соломенного цвета костюм, чулки на тон светлее, болотно-зеленую шелковую блузку и того же цвета босоножки на низком каблуке. Офис был обставлен скромно, но со вкусом. На стенах висели репродукции картин современных художников, две — Шагала, и одна — Кальдера. Треугольная черная пластиковая табличка на столе сообщала, что хозяина этого кабинета зовут К. Вильсон.