Леонид Влодавец - Ломовой кайф

Последующие несколько секунд прошли в отчаянной, хотя и немного бестолковой борьбе. Дело в том, что фонарь, располагавшийся у Юрки на шлеме, светил прямо в глаза верзиле, напавшему на Тарана. Поэтому «джикей» в первые мгновения почему-то ухватился обеими руками за шлем, должно быть, надеясь убить сразу двух зайцев: избавиться от света, назойливо бьющего в глаза, а заодно свернуть противнику шею. Наверное, если бы «джикей» сразу же ухватил Тарана за горло и просто сдавил покрепче, то все побоище закончилось намного быстрее. То же самое произошло бы, если бы шлем у Тарана был застегнут на подбородочный ремешок.

Но Юрка, вылезая из воды и сняв водолазное снаряжение, оставил шлем незастегнутым. В результате верзила просто сорвал шлем с головы Тарана, а шея не пострадала. Даже наоборот, какие-то позвонки, сдвинувшиеся после того, как «гвоздь» отрикошетилот шлема, кажется, встали на место. Вдобавок детина, срывая шлем, по инерции откачнулся и на секунду оставил без присмотра Юркину правую руку, которая выхватила нож, захваченный Тараном у самого первого «джикея». Этот нож по воле судьбы в момент нападения верзилы съехал куда-то под Юркину спину. «Джикей» его даже не заметил.

И вот когда детина уже собирался вцепиться Тарану в горло и навалился на него всей тушей, Юрка наудачу, но сильно ткнул «джикея» ножом в бок. Лезвие въехало снизу под броник, а потом и под ребра. От адской боли чудище испустило рев, от которого у Тарана мороз по коже продрал. Но хватка его сразу ослабела, и Юрка не без напряга отвалил от себя обмякшую тушу, а затем, вырвав нож из раны, с маху всадил его куда-то под кадык подводного бойца, пропоров гидрокостюм.

Хотя вроде бы больше было некого бояться, Таран поскорее подобрал шлем, на котором, как это ни удивительно, по-прежнему горел фонарик. Все-таки это был единственный источник света, а Юрке надо было найти «холодильник» и выкатить его на свет божий. Что делать потом, Таран пока не думал — это была отдаленная перспектива.

Надев шлем, Юрка стал искать автомат, выбитый из его рук верзилой. Луч света метался по штольне, но «АПС» на глаза не попадался. Зато метрах в десяти.блеснула белая эмаль, и Таран увидел контейнер.

— Горячо! Горячо! Сгорел! — прозвенел голосок Полины.

И действительно, Юрка мог бы сгореть. По крайней мере, фигурально выражаясь. Потому что едва он двинулся вперед, как из темноты штольни засверкали вспышки выстрелов. Таран сразу почуял, что это не подводный автомат, a «AR-18S», такой же, какие были у тех «джикеев», что навестили восьмой флигель. Очередь прилетела метров с двадцати, «джикей», наверное, малость поспешил, так как захотел использовать преимущество невидимости. Ведь Таран — тоже лох порядочный! — шел с фонарем, включенным на шлеме. А «джикей», прячась в темноте, целился как раз по фонарю. В него он и попал — дзын-нь! Осколки стекла брызнули во все стороны, шлем опять снесло у Юрки с головы, но другие пули на сей раз Тарана миновали, и он не потерял сознания. Более того, он нырнул на пол, выхватив из кобуры подводный пистолет, и наудачу дважды выстрелил туда, где, как ему казалось, скрывался враг. Болезненный крик, а затем звук падения тела Юрку не успокоили. Он выждал еще несколько минут, в течение которых стояла почти мертвая тишина, нарушаемая лишь тихим жужжанием каких-то моторчиков внутри Полининого контейнера да капаньем воды. Впрочем, когда Таран затаил дыхание, то услышал, как в той стороне, куда он стрелял, слышатся не то вздохи, не то стоны.

Если бы Юрка уже не нарывался на «джикейское» коварство, то, пожалуй, сбегал бы посмотреть, что с этим раненым, и, может, даже оказал бы ему помощь, но с'ейчас Тарану гораздо больше импонировало пустить туда еще пару пуль для страховки. Если что и удерживало его от этого эмоционального действия, так это то, что подводный пистолет был четырехствольный, и Юрка мог из него выстрелить лишь еще два раза. Поэтому Таран решил выждать. Навел пистолет в ту сторону, откуда слышались стоны-вздохи, и постарался не нарушать тишину. Если этот гад притворяется, то долго не выдержит. Так прошло минут пять, а затем из угла раздалось:

— Хэй, ю а рашен?

Таран промолчал, потому что опасался выстрела на звук.

— Ю андестенд ми?!

Юркиных познаний в английском на первые две фразы вполне хватало, но сознаваться в этом он не торопился.

— Хелп ми шат даун, ю, сан оф битч! — простонал «джи-кей» с яростью. — Килл ми, ю, бэстард!

Хотя на сей раз Таран понял гораздо меньше слов, основной смысл — «помоги или убей» — он все-таки уловил. В принципе «джикей» мог и притворяться, но уж очень убедительно у него это получалось.